Кристиан, Микаэль и их товарищи шли, прикрываясь щитами, с бенгальскими свечами и дубинками, горланя «белые марши».

«Мирные демонстранты» собрались посредине лужайки, с плакатами и транспарантами. Студенты взялись за руки, образовав живую цепь, внутри которой теснились пенсионеры и женщины с колясками. Чернокожая дама звонко, несколько в нос, вещала с трибуны. И всю компанию охраняли не более десятка полицейских.

Микаэль бросил в толпу подожженную бенгальскую свечу. Кристиан – еще одну. Кто-то закричал, над поляной сгущался лилово-розовый дым.

«Радикальные антифашисты» ринулись на них с другого конца поляны и остановились на расстоянии брошенного камня. Далее началось сближение: «антифашисты» делали шаг, «Шведское сопротивление» – три. Расстояние между ними катастрофически сокращалось.

А потом все смешалось. Полицейские – широкоплечие ребята с дубинками и щитами – бросились в гущу сражения. Вблизи Кристиан разглядел недоумение на их лицах: похоже, они не ожидали такого поворота дела.

Микаэль и Кристиан были рядом. Когда один из «красных» ударил Микаэля по шее деревянной палкой, тот застонал и согнулся пополам. Кристиан бросился на обидчика, который оказался парнем его лет. Нижняя часть лица молодого человека была прикрыта шарфом, верхняя – надвинутым капюшоном куртки. Кристиан сорвал шарф и двинул кулаком в челюсть. Но рука – как видно, с непривычки – дрогнула, внутри будто что-то упало.

Краем глаза он видел Микаэля, который поднялся с земли, массируя шею.

– Этот чертила чуть не убил меня, – расслышал Кристиан сквозь крики и шум битвы.

Микаэль пнул ногой в лицо лежащего «антифашиста». У того лопнула губа, кровь ручьем хлынула на землю. Кристиан поднялся, отпуская шарф, который до сих пор мял между пальцами. Руки тряслись.

Микаэль снова ударил раненого, на этот раз сильнее. Хрустнула челюсть, из горла активиста вырвался истошный хрип. Похоже, он прокричал какое-то слово, но Кристиан так и не понял какое.

Микаэль занес ногу для третьего удара, и Кристиан положил ему на плечо руку, пытаясь успокоить.

– Хватит… – прошептал он. – Хватит с него.

Микаэль стряхнул его руку, не поднимая глаз. Ударил снова, на этот раз в висок. Глаза молодого человека удивленно распахнулись, нижняя челюсть отвисла. Но ни звука не вырвалось из открытого рта; вместо этого затряслись, как в лихорадке, ноги.

Микаэль поднес ботинок к его лицу, как будто собирался раздавить насекомое… А потом послышался хруст.

Один глаз молодого человека вывалился наружу. Кристиан отошел в сторону, его вырвало.

* * *

В Сети Микаэлю дружно пели хвалу – как редкому в наше время человеку, у которого слово не расходится с делом. Но для суда все это не имело никакого значения. Микаэля приговорили к шести годам тюрьмы. Кристиану повезло больше: некоему формалисту с адвокатской лицензией удалось свести его действия к необходимой самообороне. Поначалу Кристиан радовался, но потом отчаяние и стыд захлестнули его с головой. Он должен был быть здесь, с другом. Но выкрутился, взвалив на Микаэля весь груз ответственности.