На улице задул теплый ветер. Кристиан поднял лицо к небу и прищурился на солнце.
* * *
Поначалу ничего нельзя было расслышать, кроме хриплого крика, пробившегося сквозь монотонный гул толпы. Но, прокрутив пленку еще несколько раз, они наконец разобрали это слово: предатель.
Сцена получалась странная. Собственно, он должен был произносить речь на под открытым небом, на площади Сергеля. Но из-за непогоды в последний момент руководство партии попросило разрешения на митинг в Большом холле Центрального вокзала и, что самое интересное, получило его.
Возможно, поэтому их немногочисленные оппоненты и вели себя так скромно. То, что могло вылиться в демонстрацию протеста, робко жалось в углу, прикрываясь баннерами. Они не получили разрешения присутствовать на митинге. В зале были лишь те, кому удалось тайком прошмыгнуть сквозь полицейский кордон. Теперь полиция, конечно, заметила их, но решила ограничиться бдительным наблюдением. Само по себе это не предвещало ничего хорошего. Кроме того, отвлекало.
В общем же, народу в зале было достаточно. Многие слушали, но еще больше слонялись из стороны в сторону с сумками, чемоданами и пакетами в ожидании поезда, который, конечно, задерживался по причине плохой погоды. Дети держали в руках воздушные шары. Большие, какие раздают в Тиволи, в основном красные, с белыми буквами SJ[59]. Их раздавал Рождественский Гном, беспрестанно расхаживающий по залу. Фоном звучала рождественская музыка.
Начало речи потонуло в ее звуках.
…
Оратор стоял на круглой сцене, похожей на огромный батут. Динамики по обе стороны усиливали его низкий голос. За его спиной располагался белый щит с голубыми фиалками и выведенным черными буквами названием партии. У подножия сцены стояли три телохранителя в темных костюмах. Десятка два полицейских, расставленные на расстоянии около метра друг от друга, окружали толпу. Еще несколько человек в форме и несколько в гражданском – сотрудники СЭПО – расхаживали по залу.
Он был спокоен. Время от времени делал шаг-другой по сцене, разминая ноги, но больше стоял. Разговор о серьезных вещах разбавлял шутками на тему Шведских железных дорог или бушевавшей «Эдит» – «дамы, которой опасно перечить».
– Все говорит о том, что она настроена весьма серьезно, – повторял он. – Будьте бдительны, сделайте такое одолжение.
Он начал с того, ради чего все это, собственно, затеял. Вспомнил последний рапорт Института социологии о том, что мигранты ограждают своих детей от влияния шведского общества. Потом перешел к национальным традициям и ценностям и заговорил о мультикультурном обществе. Обрисовал все его положительные стороны, но особый акцент сделал на трудностях, которые подстерегают нас на этом пути.