В последнее время их заметно уменьшилось, но остались самые убежденные. Так даже лучше, уверял Мальм, иначе возникли бы трудности с деньгами.

Кристиан наблюдал за детьми на детской площадке напротив его дома. Если б он надумал снова посетить терапевта, то был бы должен рассказать ей и это. Как стоял у окна и смотрел, сам не понимая, зачем ему это нужно.

Зазвонил мобильник. Кристиан достал его из кармана и поднес к уху, не сводя глаз с детской площадки. Один из мальчиков гонял другого. На расстоянии их голоса звучали как из параллельного мира.

– Да.

– Это Микаэль.

На мгновение Кристиан будто окаменел. Потом отошел от окна и присел на один из кухонных стульев.

– Привет, и… как оно?

– Плохо, Кристиан… чертовски плохо.

– Но в чем дело? Я получил твою эсэмэску. Осталось три месяца, это же здорово!

– Не думаю, что все кончится через три месяца. Я… в общем, мне нужны деньги.

Он держался, Кристиан это видел. Но влияние его мучителей простиралось далеко за стены тюрьмы. Микаэль стал жертвой криминальных группировок, как исламистов, так и «левых». Он подвергался пыткам и издевательствам, его даже пытались убить. Вдобавок ко всему тюремный шеф оказался евреем. Когда Микаэль перешел к самому главному, Кристиан насторожился, чтобы ничего не упустить.

Итак, до сих пор Микаэлю удавалось от них откупаться, но теперь деньги закончились.

– Сколько? – спросил Кристиан. – Сколько тебе нужно?

– Пятьдесят тысяч.

– Ой…

Это вырвалось у него само собой. Столько денег у Кристиана не было.

– До сих пор мне помогал Йенс, но я не думаю, что у него еще есть столько… Я не выберусь, Кристиан. – Микаэль понизил голос. – Я серьезно, это не шутка. Если я не дам им денег, меня вынесут отсюда вперед ногами.

Кристиан почувствовал, как в груди нарастает панический страх.

– И… что я должен делать?

– Поговори с Йенсом. Я буду работать на него, когда выйду. Я знаю, своих денег у него нет. Но теперь он со «Шведскими демократами», а они богаты. – Микаэль замолчал, а потом в трубке послышался треск. – Ну все, я заканчиваю…