* * *

Информация поступила к тому моменту, как Майло переключился на свою ведомственную электронную почту.

Шестнадцатая итерация семейного траста Дж. С. Смита была создана шестьдесят четыре года назад, на имена детей Олетты Элизабет Смит и Уэстона Осмонда Смита.

Несовершеннолетние дети: Уэстон Абель Смит (14 лет); Джеймс Финбар Смит (11 лет); Сара Олетта Смит (8 лет); Энид Лоретта Смит (6 лет).

Отдельная страница семнадцатой итерации (четыре года спустя) добавляла еще одного бенефициара: Агату Зайну Ратерфорд, новорожденное дитя Олетты и Мартина Ратерфордов.

– Ну вот, – проронил Майло. – Энид и Зайна. Наконец-то боги подустали от случайностей.

Он сделал распечатку, и мы отправились на кухню, где я заварил кофе, а он ухватил кусок холодного ростбифа и пару неубедительных крендельков, достаточных ему всего на пару жевков. Едва мы сели за стол, как в дом вошли дамы: Робин и Бланш.

Объятия, поцелуи, притворная ворчливость Майло, который, впрочем, тут же нагнулся погладить и угостить Бланш обрезками. Та приостановилась возле его брюк, пару раз нюхнула и жадно накинулась на съестное, после чего пристроила голову на ботинок Майло и блаженно прикрыла глаза.

– Совет да любовь, – подтрунила с улыбкой Робин.

– Ничего не могу с собой поделать. Меня опять пробивает животный магнетизм.

– То-то я чувствую, Земля кренится на своей оси… Что вы тут затеваете?

Я налил ей кофе, вытянул из-под стола стул и жестом пригласил садиться.

– Спасибо, солнце, я лучше постою, – сказала Робин. – Весь день сидела на скамейке.

Я начал рассказывать, а она стояла рядом, потягивая кофе и свободной рукой поглаживая мне волосы.

– Смешанная семья. Где сложности день ото дня усугубляются.

– Ну да. – Я кивнул. – А тут еще вторгается сводная сестра, на десять лет моложе самой младшей из всего потомства.

– Ребенок был перемещен из семьи?

– Если мистер Ратерфорд увел маму у мистера Смита, причин для враждебности было гораздо больше. Это также давало Энид веские основания не желать знаться с потомством узурпатора. Если Зельда действительно была дочерью Зайны. Или хотя бы претендовала на это.

– Откуда ни возьмись появляется некто и объявляет себя членом семьи, – сказала Робин. – Сюрприз, мягко говоря, не из приятных.

– Эмоции никто не отрицает, – вставил реплику Майло, – но главный разговор здесь о деньгах. Родство в этой семье подразумевало наследство. Причем такое, которое составляло серьезную сумму, пусть даже поделенную на четверых.