– А если б кто-то из них скончался, то и еще бо́льшую, – заметил я.

– Чем больше кусок пирога, – заметила Робин, – тем больше стимул им не делиться.

– Теперь, с наличием имен, выяснить, кто является нынешними бенефициарами, довольно легко. Да, мадемуазель? – Майло сверху вниз глянул на Бланш и почесал ей за ушами. Та заурчала, как кошка. – Тебе известно, как устроен Интернет?

– Пока нет, – ответила за нее Робин. – Мы сейчас осваиваем курс арифметики.

Бланш в подтверждение накренила голову и улыбчиво зевнула. Когда мы с лейтенантом пошли обратно в кабинет, она увязалась следом и опять размякла у Майло возле ног.

Свидетельства о смерти трех братьев и сестер Энид Депау подтверждали, что весь пирог в итоге достался ей.

– Не могу перестать быть психологом, – пробурчал я и влез в массивный платный архив светской хроники, где на страницах кливлендской «Плэйн дилер» поднял репортаж о бракосочетании Олетты Элизабет Барнаби с Уэстоном Осмондом Смитом. За четырнадцать месяцев до рождения Уэстона-младшего, так что все уместилось в Книгу браков № 1. Торжественный светский раут, правильный оркестр, правильные гости, церемония в пресвитерианской церкви, прием в «пышном, утопающем в цветах» саду родового поместья Смитов.

Используя в качестве ориентира дату рождения Зайны Ратерфорд, я поискал освещение союза Олетты с Мартином Ратерфордом.

По нулям.

– Время позондировать списки переписи, – сказал я.

Мартинов Ратерфордов в Огайо числилось несколько. Но сужение к Шейкер-Хайтс и оценка временных рамок выявили то, что я искал.

Мартину Филиппу Ратерфорду было двадцать шесть, когда он из Кливленда перебрался в богатый пригород. До этого успел поработать на бензозаправке и автомехаником, а после – парковщиком и водителем.

На момент корректировки траста Ратерфорд уже в течение шести лет работал у Смитов.

Его новой жене было сорок пять.

– «Роман с шофером». По-моему, звучало бы трендово, – съязвил Майло. – Клише в духе классики.

– Это объясняет глухоту со стороны прессы, – заметил я. – И это наверняка взбудоражило остальных детей. Не говоря уже о первом муже, который оказался брошен.

– Променян на жеребца, знающего толк в смазке оси… Ну где ты, Уэстон О? Покажись!

Мы вернулись к переписи. Уэстон Осмонд Смит в период после второго замужества жены в списке не фигурировал. Я прокрутил назад и наконец отыскал его, за пять лет до рождения Зайны Ратерфорд.

Спустя год после того, как Мартин Ратерфорд устроился семейным шофером.

– Даже если он умер до ее зачатия, – сказал Майло, – на шуры-муры остается еще триста шестьдесят пять дней.