– А вот этот нам известен досконально, – потянув носом, сказал Грегор.

– Вернись, пожалуйста, к фургону, – сказала ему Лиз, – и захвати кофры с литерами «А» и «Б». «A» – мелкие инструменты, «Б» – камера и материалы для слепков.

– Колышки и зажимы тоже там? – спросил Грегор.

Кого-то такое гадание, возможно, поставило бы в тупик, но никак не Лиз.

– Умный вопрос, – сказала она. – Да, это часть набора для слепков.

– Слушаюсь, босс.

Грегор повернулся и двинулся тем путем, которым мы сюда пришли; раздвигая ветви, он грациозно ступал след в след. Мускулы на нем играли.

– Он был борцом на одной из Олимпиад, – сказала нам Лиз и повернулась обратно к открытому дверному проему. – Там на засове могут быть отпечатки. Забыла сказать ему про набор для отпечатков… ну да мы можем заняться ими позже. Надо будет насобирать их до съемок, чтобы никто не мог сказать, что кадры постановочные.

Стёрджис достал телефон и начал щелкать.

– Это годится для резервного копирования, Майло, но я собираюсь задействовать свою «Лейку», для максимально высокого разрешения.

– Мне очень хочется поговорить с садовниками, – произнес лейтенант. – А еще с ландшафтным архитектором, черт ее подери. Она заявляла, что ничего содержащего колхицин здесь нигде нет.

– Это могло быть правдой на тот момент, – сказала Лиз. – Повторно сюда она никогда не наведывалась?

– Нет никаких признаков, чтобы кто-то ухаживал за поместьем вне его официальных пределов. Там скопление хвои и листьев, деревья давно не стрижены. Это может оказаться вам на руку: сложнее заявить о случайном нарушителе.

Позади нас зашуршали ветки.

– Лучше, чем спортзал, – добродушно проворчал Поплавский. В каждой руке у него было по большому черному кофру, а под мышкой – коробка поменьше.

– Я еще захватил набор для отпечатков пальцев. Мало ли что там на двери, и вообще…

– Хорошая мысль, – похвалила Лиз.

– Надо же как-то проявить себя.

* * *

Десятки фотографий, снятых под разными ракурсами; липкое сладковатое зловоние становилось все сильней.