– Ох, да ладно…

БАХ!

6:22

6:22

Эшли Гарвер снова вздрогнул. И снова его барабанные перепонки зазвенели от выстрела, который он не предполагал услышать.

Он открыл глаза. Джей все еще стояла возле снегоочистителя, разинув рот от испуга. С «береттой» в бледных пальцах, затвор застыл в заднем положении. Серый дымок еще не рассеялся, курясь в свете фар. Угольный запах горелого пороха.

Джей промахнулась.

Эшли хлопнул себя по животу, по груди, чтобы убедиться. Нет крови, нет слабости, нет боли. Его туловище и конечности были в порядке.

«Да, – осознал он. – С трех футов Птичка Джей промахнулась».

У девочки задрожала челюсть. Она перенацелила пистолет и попробовала выстрелить снова, но спусковой крючок потерял подвижность. Не было даже щелчка.

Оружие разряжено.

Где бы Дарби ни удалось раздобыть этот чудесный дополнительный патрон, это не имело значения, потому что пуля свистнула мимо уха Эшли, не причинив вреда, и улетела куда-то в замерзшие сосны. Он исчез, их последний глоток надежды иссяк, а Эшли был по-прежнему жив.

«Я бессмертный?»

Всё это было так мрачно-весело.

Огненный взрыв вышвыривает его в окно лишь с небольшими ожогами. Тот коп приезжает и в критическую секунду стреляет не в того человека. А теперь это! Маленькая Птичка Джей имела возможность убить его наверняка, в упор, но она все же промахнулась. Его бутерброд снова упал маслом вверх.

Вопреки всему!

Эшли еле сдерживался, чтобы не взорваться от зловещего хохота. Всю свою жизнь он был защищен, изолирован от неприятностей некими щедрыми, неизвестными силами. То, как он родился с внешностью и способностями хищника, чего Ларс никогда не имел. То, как его отец заполучил свой дерьмовый Альцгеймер, как раз вовремя, чтобы передать ему бразды правления «Фокс Контрактинг». Даже в безнадежной подземной ловушке в штольне под названием «Провал Китаезы» он был спасен благодаря тупейшей слепой случайности, и кости его большого пальца срослись превосходно, вопреки предсказаниям доктора – «Да, сэр, я вырасту, чтобы стать волшебником!», и действительно, вне всяких сомнений, он предназначен для больших дел.

Насколько больших?

Черт возьми, возможно, в один прекрасный день он станет президентом.

Эшли не мог больше сдерживать смех; и он засмеялся – но странно, что не услышал этого. Только звон стоял в ушах. Задумавшись над этим, он даже не был уверен, что его лицо двигалось.