– Это… – Дарби слабо засмеялась. – Это какой-то глупый динозавр, Джей.

Девочка улыбнулась сквозь слезы.

– Ты все равно не можешь это произнести.

Почему-то этот участок бугристого льда ощущался более комфортабельным, чем любая пуховая перина, на которой Дарби когда-либо лежала. Каждый ушибленный дюйм ее тела прекрасно себя здесь чувствовал, отдыхая. Словно устраиваясь на заслуженный сон. И она опять чувствовала, как веки слипаются. Не было больше боли в груди, только тупое, нарастающее сжатие.

Джей прошептала что-то.

– Что ты сказала?

– Я говорю – спасибо тебе.

От этого Дарби слегка кинуло в дрожь, и ее желудок затрепетал от эмоций, которые она не могла ясно выразить. Она не знала, что сказать Джей, как на это ответить – «пожалуйста»? Всё, что она знала, так это – если бы ей предложили выбор, она бы сделала всё это снова. Каждую минуту сегодняшней ночи. Со всей болью. Со всеми жертвами. Потому что если спасение семилетней девочки из лап хищников не стоит смерти, то на хрена вообще всё?

И теперь, истекая кровью в снегу, наблюдая за построенным на деньги штата гостевым центром Ванапани, сгорающим и проваливающимся внутрь черного остова, Дарби проваливалась тоже – в глубокое и удовлетворенное спокойствие. Оно было так близко сейчас. Так болезненно близко. Ей только нужно сделать еще кое-что напоследок, быстро, перед тем, как она потеряет сознание.

– Джей? Одно последнее одолжение. Залезь в мой правый карман, пожалуйста. Там должна быть синяя ручка.

Пауза.

– Готово.

– Положи ее в мою левую руку.

– Зачем?

– Просто сделай это, пожалуйста. А потом мне нужно, чтобы ты вернулась к этому снегоочистителю. Скажи водителю, чтобы он развернулся и отвез тебя в больницу прямо сейчас. Скажи ему, что это срочно, что тебе нужны стероиды, прежде чем у тебя начнется приступ.

– Ты собираешься ехать с нами?

– Нет. Я собираюсь остаться прямо здесь. Мне надо поспать.

– Пожалуйста. Давай с нами!

– Я не могу.

Тонкая веревка Дарби оборвалась, и она снова полетела, падая через разные уровни темноты, скользя сейчас назад в своей голове, возвращаясь в Прово, обратно в свой старый дом детства, с плохими трубами и вспученным потолком, укрываясь в объятиях матери. Ночной кошмар рассеивался. Теплый голос матери звучал в ее ухе: «Видишь? Ты в порядке, Дарби. Это был просто плохой сон. И это всё теперь закончилось…»