Справа длинный стол, покрытый вытертой клеенкой. У окон стоят два человека и смотрят на улицу, третий сидит в противоположном углу на табуретке и курит. На коленях охотничий карабин. Осипов вспомнил, как перешел улицу, поднялся на крыльцо и постучал. Дверь открыл бородатый мужчина с приятным лицом, ярко голубыми глазами, одетый в нейлоновую куртку. По выговору заметно, что нездешний. Он сказал, что приехал порыбачить из Москвы, буквально на пару дней, предложил зайти. Осипов в ответ соврал, что он родом отсюда, из этой самой деревни, но сейчас живет в городе, а здесь случайно, проездом.

Едва за спиной закрылась дверь, на Осипова навалились в темных сенях какие-то люди, отобрали пистолет, ударили по голове чем-то тяжелым и ткнули ножом под ребра. Теряя сознание, он решил, что все кончено, но оказалось — нет, еще жив. Он сидел и чувствовал, что второй пистолет, под ремнем на спине, — на месте, не вытащили. То ли не нашли, то ли совсем не искали. Пистолет был с патроном в стволе. Чтобы выстрелить, хватит двух секунд, надо выключить предохранитель и нажать на спусковую скобу. Действуя медленно, он сунул руку под полу куртку, и дальше, за спину, под ремень. Потянул наверх пистолетную рукоятку. Ладонь была в крови, пальцы непослушные, рукоятка пистолета, словно сырой обмылок, выскальзывала.

Голова снова пошла кругом, Осипов закрыл глаза и провалился в минутное забытье. Когда сознание вернулось, человек с карабином стоял возле окна. Он вставил обойму в направляющие, передернул затвор и что-то сказал. Кажется, он собирался стрелять, прицельно через стекло. Но поступил по-другому, ткнул стволом в стекло, осколки посыпались на пол, под ноги.

Осипов вытащил пистолет, выдернул руку из-под полы и выстрелил в темные фигуры у окна. Насмерть, с первого попадания убил человека, стоявшего ближе к нему, ранил второго, с карабином в руках. Третий человек отскочил в сторону к тому месту, где на стене висело зеркало в раме, сбил его плечом с гвоздя и несколько раз выстрелил в ответ, разрядив в Осипова все восемь патронов пистолетной обоймы.

* * *

Этим человеком был Олег Пронин. Он был настолько поражен случившимся, что на минуту потерял дар речи. Он встал посередине комнаты с дымящимся пистолетом в руке, стараясь представить, как все это, дикое недоразумение, вдруг случилось: ожил мент, казавшийся мертвым или тяжело раненым. Сумел откуда-то вытащить пистолет и пальнул, точно, прицельно. Один из московских друзей валялся убитым на досках пола. Второй парень, местный, которого они подобрали на трассе, был еще жив, — но лучше бы умер сразу. Он получил две пули, — в грудь и в живот, — и теперь лежал на боку, подобрав колени к животу, тяжело хрипел и стонал. Пронин перезарядил пистолет и добил раненого выстрелом в голову.