Смайли чувствовал усталость, тяжелую, свинцовую усталость. Он сидел за рулем и правил к себе домой. Надо сегодня пообедать в каком-нибудь ресторане. Придумать что-то особенное. Сейчас, правда, время ленча. Ну что ж, ничего, он почитает Олеария, последует за ним по страницам его «Описания путешествия в Московию и через Московию в Персию и обратно», а уж потом пообедает в «Куаглинос». Поднимет в одиночестве тост: за успех «безнадежного предприятия» неведомого убийцы, скорее всего, это все-таки Эльза, поблагодарит ее за окончание карьеры Джорджа Смайли на ниве госбезопасности, совпавшее — ну, чего в этой жизни только не случается — с безвременной кончиной Сэма Феннана.

Он вспомнил, что должен забрать на Слоун-стрит белье из прачечной и, поблуждав по улицам Лондона в поисках места для парковки, заехав на Байуотер-стрит, нашел, наконец, местечко в трех домах от собственного жилища. Он вылез, держа в руках коричневый бумажный сверток из прачечной, сосредоточенно запер машину и обошел ее кругом — скорее по привычке, пробуя ручки на всех дверях. Накрапывал противный моросящий дождик. У него вызвало раздражение то обстоятельство, что снова кто-то поставил машину прямо перед его домом. Слава Богу, миссис Чэпел закрыла окно в его спальне, а то дождик бы…

Внезапно он весь подобрался и насторожился. В окне гостиной он заметил какое-то движение: свет, чья-то тень, фигура человека — что-то такое, он уверен, там промелькнуло. Интересно, это зрение или инстинкт? Или, может быть, профессиональное чутье сработало? Какое-то шестое чувство или нерв, неуловимый сигнал, предостережение от неизвестного органа восприятия, предостережение, которому он внял и к которому прислушался.

Не теряя времени на раздумья, он положил ключи обратно в карман пальто, поднялся по ступенькам до своей собственной двери и крутанул звонок.

Тот резко прозвенел, отозвавшись эхом во всех комнатах дома. Секундная пауза, и до ушей Смайли донесся слабый звук приближающихся к входной двери шагов, твердых и уверенных. Звякнула цепочка, щелкнул открываемый замок, и дверь распахнулась.

Смайли никогда в жизни не видел его раньше: высокий, светловолосый, довольно красивый, лет на вид этак около тридцати пяти. Легкий серый костюм, белая сорочка, серебристый галстук — одет по протоколу, ну прямо подающий надежды молодой дипломат! Немец или швед. Руку непринужденным жестом опустил в карман пиджака.

Смайли принял извиняющийся вид и вежливо осведомился:

— Добрый день. Скажите, дома мистер Смайли?

Дверь открылась еще шире. Маленькая заминка.