— А разве вы не спрашивали?

— Нет.

— Вообще-то знать бы не мешало. Я тут притащил кое-что. Еще не знаю, что бы это значило, но что-то за этим есть.

— Ну-ну, — заметил Гиллэм, — у каждого из нас есть, что сообщить друг другу. Разве это не замечательно? Джордж тут разглядывал мой семейный альбом, — он слегка приподнял бледно-зеленую папку, — и, представьте, увидел немало старых знакомых.

Мендель почувствовал себя озадаченным и, видимо, несколько отставшим от развития событий. Смайли высказался по этому поводу так:

— Я вам все расскажу по порядку завтра вечером. За обедом. В клубе. Утром я выписываюсь, что бы они там ни говорили. Мне кажется, мы нашли как самого убийцу, так и много всякой всячины впридачу. Ладно, выкладывайте, что там у вас. — В глазах его почему-то не было торжества — одна озабоченность.

Членство в клубе, к которому имел честь принадлежать Смайли, вряд ли могло считаться каким-то особенным достижением, и прежде всего у любителей обнаружить свое имя в фолианте «Кто есть кто». Клуб был основан молодым ренегатом из Джуниор Карлтон по имени Стид-Эспри. Это ему сделал нашумевшее внушение секретарь Карлтона за богохульство в присутствии важной шишки — епископа из Южной Африки. Юный же охальник, проявивший такое неуважение к представителю высокого клира, нимало не смутясь, уговорил свою квартирную хозяйку, бывшую таковой еще в оксфордские времена, покинуть свое тихое пристанище в Холлиузлле и перебраться в две комнаты и погребок на Манчестер сквер, которые предоставил в его распоряжение один из денежных родственников. Первоначально в число членов новообразованного клуба входили всего сорок человек, плативших в качестве ежегодного взноса пятьдесят гиней. К моменту повествования их осталось всего тридцать один. Никаких женщин, никакого устава, никаких секретарей, а главное — никаких епископов. Вы могли пожевать сандвич, выпить бутылочку-другую пива, могли просто заказать сандвичи и ничего не пить. Короче, до тех пор пока вы были в разумной степени трезвы и не слишком активно совали свой нос в дела других присутствовавших, никому не было ни малейшего дело до того, как вы одеты, что вы делали или говорили, кого вы с собой привели. Миссис Стерджен теперь уже не колдовала в баре и не приносила вам сама отбивную за столик у огня в погребке, а величественно наблюдала за ритуальным священнодействием двух отставных сержантов из какого-то дальнего пограничного полка.

Вполне естественно, что большинство членов были сокурсниками Смайли (плюс-минус один год) по Оксфорду. С самого начала предполагалось, что клуб рассчитан только на одно поколение, что он будет стареть и умрет вместе со своими членами. Война унесла Джибиди и некоторых других, но никому и в голову не приходило предложить избрать новых членов на место погибших. К тому же заведение теперь перешло в собственность членов клуба, ставшего вполне платежеспособным, а миссис Стерджен была обеспечена спокойная старость.