– Дверь заперта на два или три замка.

– Я захвачу отмычки.

– Ты умеешь ими пользоваться?

Гофинг смотрит на него, как на идиота.

– Я из АСБР, не забывай. Нас первым делом учат вскрывать замки.

Оба покидают полицейский участок почти ночью. Западный горизонт окантован кровью, высоко над ним висит алая луна. Пахнет древесным дымом и заброшенностью. Вокруг указателя с надписью «Полицейский участок» вьются три больших бабочки, но вид у них полусонный. После очередного жаркого дня им едва хватает сил обогнуть свой сине-белый маяк. Однако у журналистов, что целым роем слетелись на сенсационную новость и тоже порхают вокруг участка, сонливости нет и в помине. Они оживленно жужжат, мечтая рассказать об аресте, истории, что каким-то образом прошла мимо и сама собой оказалась в редакциях больших городов. Всполошившись после новостного выпуска Эй-би-си, они бросились сюда из Беллингтона, плюя на указатели скорости и ежесекундно играя в русскую рулетку с кенгуру, и вот теперь оказалось, что им, собственно, нечего делать: разве что изводить пленку и снимать место события. Монтифор и его команда еще много часов будут с пристрастием допрашивать Ландерса, выуживая из юнца все до последней детали, благо тот пока согласен разговаривать, и никакой адвокат не посоветовал ему держать рот на замке. Сейчас полицию очень мало волнуют нужды прессы. Кэрри, фотограф из «Фэрфакс», щелкает несколько кадров с Мартином и Гофингом на выходе из участка, внезапно ослепляя их назойливой фотовспышкой. После чего виновато пожимает плечами и делает еще пару снимков. Среди журналистов затесалось несколько местных, но за пределами полицейского участка в городе уже все закрыто, здания медленно отдают накопленное за день тепло в ясное ночное небо.

«Коммерсант» выглядит почти как всегда. Только по ограждению, натянутому от входа к проезду с обратной стороны, можно заподозрить неладное. Гофинг, не колеблясь, приподнимает сигнальную ленту, пролезает сам и придерживает ее для Мартина. В одной руке агента фонарик, в другой – рюкзачок. Мартин, подсвечивая путь телефоном, ведет их по наружной лестнице в темное нутро отеля. Вот и дверь с разбитым стеклом. Под ногами хрустят осколки. Воздух не изменился, сперт и напитан вечерними запахами: пыль, заброшенность и, остаточно, страх. Мартин весь подбирается, волосы на шее снова встают дыбом. Дыши! Не забывай дышать! Он светит экранчиком в коридор, ближе к углу пивной. Ничего не видно, одна темнота.

– Вот сюда, – почти шепчет Мартин, хотя знает, что кроме них в заброшенном здании никого нет.