– Не надо стесняться. Ты даже не представляешь, до чего ты хороша.

Он положил ей руки на бедра и легонько подтолкнул повыше, к подушке. Сорвал с себя рубашку. Склонился над ней. Мышцы у него на руках напряглись. Он оперся ладонями по обе стороны ее тела, чтобы не раздавить своим весом. Нежно поцеловал в кончик носа, затем принялся неспешно покрывать поцелуями шею и груди. Новые ощущения завладели Элизабет, лишая ее воли. Она чувствовала поцелуи на животе, бедрах, пупке. Когда же Джим на секунду прервался, в ее глазах он вновь заметил лукавые и недобрые огоньки, как в ту ночь, когда Люсьен играл на скрипке под окном ее комнаты.

– Что ты делаешь…

Внезапно она почувствовала язык Джима у себя между бедер и вскрикнула от изумления и страсти. Слова застряли в горле. Что он делает? Что означает это новое, неизведанное наслаждение? Она и представить себе не могла, что так бывает. Она сейчас умрет от удовольствия! Но Джим как будто ничего не замечал. Она вновь закрыла лицо руками, а в следующий миг наслаждение сделалось таким острым, что она уже не сдерживала стонов. Тело выгнулось дугой, бедра судорожно заметались, она закричала.

Это было похоже на мощный выброс энергии. Когда она открыла глаза, он уже склонялся к ее лицу. Ее рот был приоткрыт, его язык не спеша облизывал ее нижнюю губу. Передохнуть он ей не дал: легонько куснул ее нежный пухлый рот и впился в него с каким-то отчаянием.

* * *

Когда она снова открыла глаза, в комнате стоял полумрак. Шторы задернуты, Джим исчез. Элизабет потянулась и взглянула на часы. Как ни странно, о маме и тетушках она не вспоминала. Прошло полтора часа: похоже, она спала. Собирая дрожащими руками разбросанную по кровати одежду, она припомнила все подробности их встречи. На этот раз она ничего не забыла. Когда она вспоминала моменты их близости, у нее перехватывало дыхание. Это было так сладостно, так приятно! И в то же время так отличалось от того, как она представляла себе подобные сцены.

Все еще обнаженная, Элизабет присела на край кровати. Юбку она держала в руке, колготки и свитер запутались в простынях. Позади нее раздался стук. Обернувшись, она испуганно вскрикнула: рядом с дверью в плетеном кресле-качалке, из тех, что часто встречаются в деревенских домах, кто-то сидел. Она инстинктивно прикрыла ладонями груди и наклонилась, чтобы загородить остальные части своего обнаженного тела. Человек легонько покачивался. Его руки покоились на подлокотниках.

– Я видел, как ты родилась, – проговорил он. – Не прячься от меня, ma petite.

– Люсьен?!