Некоторые ошибочно называли его способности шестым чувством, потому что никто так, как Зайдель, не умел на основании костей черепа настолько точно передать «душу» умершего на реконструированном изображении. Он сам объяснял этот секрет одним словом — фантазия.

Точнейших методов и техник недостаточно, если человек его профессии не чувствует, не знает и, наконец, не любит людей. Каждый раз, создавая очередную реконструкцию, которая впоследствии попадала в СМИ и всевозможные базы пропавших без вести, он чувствовал огромную ответственность и не мог не размышлять о том, кем был этот человек. Чем занимался? Какие у него были мечты, хобби, недостатки? Как правило, эта информация оставалась тайной. Экспертизы он выполнял для самых разных участков. Практически все просили отнестись к делу, как к приоритетному, но при этом забывали сообщить ему о результатах проведенного расследования, что было для Зайделя очень важно. Он создавал собственную сравнительную базу, потому что стремился к постоянному совершенствованию в своем деле. И сейчас ему в очередной раз пообещали, что, если дело будет раскрыто, он получит копии всех документов. Майор рассчитывал на то, что Саша Залусская, которая попросила об этом одолжении, сдержит слово. Обычно заказчики ждали своей очереди месяцами, а некоторые даже около года. Зайдель работал медленно, но качественно, и никогда никому не показывал полуфабрикат.

Зайдель собирался выходить, когда позвонила гданчанка.

— Через неделю, — ответил он вместо приветствия.

— Обещаю привезти тебе «Алису в Стране чудес» на корейском, если ты чуть поспешишь, — забросила наживку Саша.

Она знала о слабости его жены. В коллекции не хватало «Алисы» буквально на нескольких языках.

— Уже есть, — засмеялся он.

— Откуда?

— Профайлер из Катовиц привез. Был там на курсах.

Саша не знала, что сказать.

— А на белорусском у нее есть?

— Кажется, нет. Не думал, что такое существует.

— Если не издавалось, то я постараюсь, чтобы издали единственный экземпляр специально для тебя. То есть для Амелии. Что-то известно?

— Что-то — да.

— И не покажешь?

Он посмотрел на мужика-дельфина.

— Мне надо кое-что обдумать.

— Мне прямо очень-очень срочно нужно, — спокойно сообщила ему она. — Есть одна версия, появилась сегодня. Мужик, которого подозревают, уже много лет избегает ответственности. Все тут очень лихо закручено. Заговор молчания. Знаешь, как в пятидесятых, то дело свадебных гостей в автобусе. Все молчат как рыбы. Если бы у нас был хотя бы один труп, даже старый, можно было бы посадить дядьку в изолятор. Врать хорошо на кухне, за чашкой чая, а в казематах раскисают даже самые крепкие.