Она уже сняла верхний слой капусты, под которым оказалось слишком много рассола, поэтому сунула дуршлаг поглубже. Там она почувствовала что-то твердое. Она привычно потрясла бочку, вычерпала лишний рассол и наполнила ведерко до краев. Рослонева уже собиралась повесить дуршлаг, когда ей вдруг пришло в голову, что ее, возможно, обманули, подбросив в бочку кирпич. Она наклонилась над емкостью и замерла.

На поверхности белой, свежайшей капусты плавала человеческая голова. Седые волосы, распущенные в рассоле, словно щупальца медузы, делали опухшее лицо макабрически гротескным.

Рослонева не закричала, не упала в обморок. Она отложила дуршлаг и молча направилась к своей сумке, чтобы позвонить 112, а потом жестами показала покупателям, что торговля окончена. Когда они повесили табличку «Закрыто», ожидая приезда полиции, хозяйка подсчитывала ущерб. Она боялась, что, если все узнают об этом — а это неминуемо, — никто и никогда не купит у нее даже сухофрукты. «ТО-МИ-ТО», магазинчик, название которого состояло из первых слогов имен ее самой — Тося, сына — Мирослав и ее покойного мужа — Толика, станет местом, в котором, по крайней мере, для местных, в квашеной капусте плавают трупы.

* * *

Доман только что закончил давать интервью, когда в кабинет вбежал Блажей. При виде красивой журналистки общественного радио, которая как раз складывала микрофон, зарделся, поклонился, а потом попросил Доманьского в коридор.

Журналистка осталась в кабинете и напрягла слух, но, несмотря на всю сосредоточенность, ей не удалось услышать ничего, кроме «Рубль-плац».

Когда Доман вернулся, она спросила его, что случилось. Тот соврал, что ничего особенного, но вдруг заспешил. А буквально минуту назад симпатичный полицейский предлагал ей пообедать вместе.

— Может, в другой раз, пани Марта, — дипломатично улыбнулся он.

Журналистка грациозно кивнула и направилась к двери. Ей было не больше двадцати пяти. Выйдя из участка, она приказала водителю срочно отвезти ее на городской базар. Через несколько минут она снова увидела там Доманьского.

Территорию перекрыли от самых въездных ворот. Толпы зевак стояли у всех входов на рынок. Журналисты сразу же устроили себе штаб в «Лесном дворике». Полицейские ленты, которыми обычно огораживают место преступления, отчетливо свидетельствовали о том, что на Рубль-плацу произошла трагедия. Люди опять говорили о людоеде и человеческих останках в одном из павильонов. Согласно новой версии, это было дело рук подлясского каннибала, который теперь убивает массово. Тесной шеренгой, под охраной патруля добровольцев, стояли крупные и мелкие торговцы. Полиция справилась с ними достаточно быстро. Им было сказано покинуть торговую площадь, но далеко не уходить. Торговцы послушно выполнили приказ, отчасти потому, что большинство из них оставили на Рубль-плацу весь свой товар.