– И что вы собирались сказать персоналу?

– Так далеко я не думал.

– Черт возьми, Буссе… Это отвратительно.

– Не так отвратительно, как все дерьмо, которое приходится разгребать Освальду.

– Нет, это хуже. Это чистое безумие. И это противозаконно. Не думаю, что Освальд знает о том, что письма лежат здесь. Я у него уточню.

– Нет, не надо, – заскулил Буссе. – Что же нам делать?

– Тебе следует их отправить. Это лучше, чем оставлять их здесь. Увидев даты, народ, возможно, начнет жаловаться, но тут уж ничего не поделаешь. Если вы хотите прочесть их перед отправкой, вам придется заняться этим прямо сейчас. Освальд возвращается домой завтра, поэтому будет лучше, если вы отправите письма с утренним паромом.

Буссе кивнул, но по его лицу пробежала тень. Его явно не обрадовала перспектива еще одной бессонной ночи.

– Бандероли раздай сегодня, чтобы завтра, когда приедет Франц, он не попал в атмосферу пропущенного Сочельника. А это я возьму, – сказала София, поднимая свой пакет.

– Подожди! Ты же знаешь, я должен проверить содержимое.

– Тогда вскрывай. Но поторопись.

Буссе осторожно снял коричневую обертку. Под ней оказался пакет в рождественской бумаге. Что-то не сходилось. Мама уже прислала ей рождественский подарок – в октябре; это было в ее стиле – готовить все рождественские подарки еще до начала ноября… Но тогда что это? София, не подав виду, позволила Буссе вскрыть праздничную обертку. Внутри лежала белая коробка. Буссе открыл крышку, и оба они посмотрели на красивые черные сапоги. Теперь все стало совершенно неправильным. Мама ни за что не стала бы покупать ей одежду, тем более прикольные сапоги. Однако в коробке лежали именно они.

– Удовлетворен? – спросила она.

Буссе кивнул и отдал ей коробку. София закрыла ее, взяла под мышку и вышла из комнаты – по-прежнему злая, но с ощущением победы.

Повесив в офисе пиджак на спинку стула, она достала из внутреннего кармана письмо: толстый конверт с массой марок, подписанный изящным почерком. Вскрыла конверт и вытащила содержимое. Собственно письмо было коротким: «Здесь немного материала для твоей книги. Надеюсь, летом мы увидимся. Карин».

Еще имелась маленькая пожелтевшая брошюра. Через размытый черно-белый снимок усадьбы шла надпись: «Печальные судьбы рода фон Бэренстен, факты и слухи». София не отрываясь читала брошюрку да так втянулась, что потеряла представление о времени. У написавшего текст человека, профессора истории, была на острове дача. История усадьбы восхитила его. Текст о жизни рода немного грешил натяжками, но читался увлекательно. Здесь описывались любовные истории, внебрачные дети, несчастья, болезни и прочие беды, поразившие семью. К Софии вернулось острое желание написать книгу.