— Что?

— Чтобы она была у меня за сегодня.

— Вы шутите? Мы еще только пытаемся его разыскать.

Бенсон не слушал.

— У нас есть фотографии группы скорбящих. Мы их даем прямо против этих размытых коповских фоток подозреваемого. Читатели умрут от напряжения.

— Но эти снимки были сделаны тайно.

— Кого это волнует? Он у тебя пришпилен как детоубийца. Насколько нам известно, он главная цель опергруппы.

— Но мне нужно больше времени.

— Ты и так его потратил изрядно. Я бы сказал, непозволительно много. Так что иди, займись делом. Мне нужна полоса текста. Отправляешь сюжет мне, и не вздумай уходить без нашей повторной встречи. Ты меня понял?

— Я думаю, это неправильно.

— Ты не думаешь. А делаешь то, что я говорю.

Рид с трудом удержался, чтобы не высказать Бенсону, какая он жалкая безмозглая штафирка. Эти слова кипели у него на языке, но он крепко стиснул зубы и вышел из кабинета.

«Ухожу», — мысленно сказал он себе.

Рид сел перед компьютером, вошел в систему. Бросить все, сию же минуту. Бенсон заставляет его ходить по доске, стелет под увольнение. Покончить с этим прямо сейчас. В мозгу метались противоречивые эмоции. Келлер — ведь это именно он? А как же те двое похищенных детей? Может, позвонить Сидовски? Ну звони. Если хочешь еще больше издевательств, это тот самый парень, с которым следует говорить. Рид выбросил все из головы и начал писать то, что приказал Бенсон.

Спустя два часа он постучал в приоткрытую дверь кабинета Бенсона. Босс сидел на проводе и при виде подчиненного зажал ладонью трубку.

— Подготовил? — спросил он вполголоса.

— Все у вас на рабочем столе.