Гёста замер с бутылкой в руках, глядя на своих питомцев широко раскрытыми глазами. Шипение повисло в воздухе, как наэлектризованное облако, набирая силу. Лакке пришлось перейти на крик, чтобы перекричать котов:
– Гёста, что это с ними?
Гёста покачал головой, махнув рукой и расплескав джин:
– Я не знаю… я никогда…
Маленькая черная кошка сделала прыжок и, впившись когтями в ляжку Виржинии, укусила ее. Гёста со стуком поставил бутылку на стол, произнес:
– Фу, Титания, фу!
Виржиния наклонилась, схватила кошку за загривок и попыталась оторвать ее от своей ноги. Еще две кошки, воспользовавшись предоставившейся возможностью, запрыгнули ей на спину и плечи. Виржиния закричала, оторвала кошку от ноги и отшвырнула в сторону. Одна из кошек на ее спине забралась ей на голову, вцепилась когтями в волосы и укусила ее за лоб.
Прежде чем Лакке подоспел, на нее запрыгнуло еще три кота. Они орали, когда Виржиния принялась молотить по ним кулаками, но все равно держались, терзая своими мелкими зубами ее плоть.
Лакке запустил руки в кишащую пульсирующую массу на груди Виржинии, ухватился за шкуры, скользившие над напряженными мускулами, и стал раскидывать в сторону кошачьи тела. Блузка Виржинии порвалась, она закричала, и…
Нет, это кровь стекала по ее щеке. Лакке схватил кошку, сидевшую у нее на голове, но та только глубже впилась когтями и сидела, как приклеенная. Ее голова целиком помещалась в ладони Лакке, и он тянул ее из стороны в сторону, пока поверх всего этого гвалта не раздался глухой треск и морда кошки не уткнулась в волосы Виржинии. Из носа животного выступила капля крови.
– А-а-а-ай! Девочка моя!
Гёста подбежал к Виржинии и со слезами на глазах принялся гладить кошку, которая даже после смерти не разжала когтей.
– Девочка моя любимая!
Лакке опустил глаза, и их с Виржинией взгляды встретились.
Это снова была она.
Виржиния.