– Здравствуйте, это я, Малин Окерблад.

– Да, знаю. Это важно? Я сейчас несколько занят. – Он не собирался рассказывать, где находится, если только это не станет абсолютно необходимо.

– Да. Важно. – Ее голос звучал чуть резче обычного. Наверняка уже на что-то сердита. – Я больше не могу быть руководителем предварительного следствия.

Торкель от удивления открыл рот. Этого он не ожидал. Известие должно было бы его обрадовать, но он почувствовал в основном усталость. Замена прибавит работы. Разве можно оставлять дело только из-за их разногласий? Пожалуй, лучше слегка унизиться и попросить прощения, чтобы избежать дополнительной работы по вводу нового руководителя в курс дела. Это того стоит.

– Что случилось?

– Я тут подумала и пришла к выводу, что могу оказаться в ситуации, когда мне заявят отвод.

– О чем вы говорите?

– Мой брат владеет землей, в которой заинтересована добывающая компания, и, принимая во внимание новую версию…

– Подождите-подождите, что вы, черт возьми, говорите? – перебил ее Торкель. – Ваш брат владеет там землей? Как его зовут?

– Тумас Нурдгрен. Не то чтобы мы близко общались, но я…

Мир перед Торкелем перевернулся, и он снова перебил ее. Резко.

– Тумас Нурдгрен ваш брат?

– Да, – донеслось от Малин с некоторой стыдливостью. Торкель посмотрел на изумленного Эрика. Почувствовал, что должен улыбнуться. Ситуация была столь абсурдна, что располагала только к улыбке.

– Малин, знаете, где мы сейчас находимся? – проговорил он. Медленно и холодно. И продолжил, не дожидаясь ответа: – Мы стоим перед дверью квартиры вашего брата в Сунне и собираемся производить обыск.

Ему показалось, что он услышал, как она почти потеряла равновесие.

– Что это означает? – слабо донеслось от нее.

– Это означает, что для вас речь идет уже не только об отводе. Вы только что стали одной из подозреваемых. Я хочу как можно скорее видеть вас в отделении полиции Турсбю.

Он положил трубку. То, что Малин так быстро перешла в разряд подозреваемых, возможно, было не совсем правдой, но ему действительно хотелось поговорить с ней, а небольшое преувеличение придаст ей желания приехать и объясниться. А объяснять ей придется довольно многое. Но не все сразу.

– Вскрывайте наконец эту проклятую дверь, – обратился он к слесарю.