Малин покачала головой так, словно знала, к чему ведет это рассуждение, но уже сейчас считала его совершенно неправдоподобным.

– Тумас боялся того, что Седер скажет нам, у кого находится ружье, – продолжал Торкель. – Вы не знали, насколько велика его ненависть к властям и авторитетам, поэтому отпустили Седера, а Тумас ждал его около дома и застрелил в собачьем загоне.

– Абсурд! – воскликнула Малин и не смогла сдержать смешка, который еще лучше показывал ее реакцию на услышанное. – У вас есть хоть какие-нибудь, хоть какие-нибудь доказательства?

– У нас теперь новый руководитель предварительного следствия, – ушел от ответа Торкель.

– Да, знаю. Эмилио Торрес.

– Он, скажем так, чуть более внимателен к нашим просьбам, чем были вы.

Нельзя было не заметить, что Торкель наслаждается ситуацией. Ему хотелось думать, что он выше этого, но он был вынужден признаться себе: ему хотелось устроить Малин Окерблад максимум неприятностей. Она привнесла дополнительные трудности в его и без того сложную во всех отношениях жизнь.

Он пристально смотрел на нее и дождался, пока она соизволит встретиться с ним взглядом.

– Я буду ходатайствовать о вашем задержании и объявлю в розыск вашего брата.

Понадобилось некоторое время, чтобы отыскать нужный дом, но под конец это ему удалось.

Понадобилась только черно-белая фотография с первой страницы «Экспрессен». И еще время. Времени у него, правда, не было.

Он вновь сравнил фотографию из газеты с находящимся перед ним домом. Дом тот самый. В этом он не сомневался. Теперь вопрос только в том, там ли по-прежнему девочка. Существовал большой риск того, что они предпочли снова переместить ее, когда укрытие стало известно. Особенно после его неудачи в больнице. Уж это-то наверняка должно было усилить их бдительность.

Он посмотрел на окно третьего этажа. Он просидел в машине на большой парковке уже больше двух часов, не увидев за окном вообще ничего. В отличие от снимка в газете, окно квартиры на третьем этаже было пустым. За ним не мелькало детское лицо. Даже жалюзи не опущены. Это настораживало. Если волнуешься, что тебя обнаружат, их уж всяко следует опустить.

Он решил выйти из машины. Это увеличивало риск обнаружения, но ему требовалось что-нибудь предпринять. Подойти ближе. Раздобыть дополнительную информацию. Лежавшее в черной сумке на пассажирском сиденье ружье он решил с собой не брать. Конечно, в том, чтобы выйти вооруженным, имелись преимущества, но минусы перевешивали. Шанс спонтанно встретить девочку невелик, а если его станут обыскивать или, еще хуже, арестуют, то объяснить наличие у него маленького дробовика будет невозможно. Он представления не имел, как именно полиция охраняет девочку, если она еще там. Лучше сначала составить себе общее впечатление. Как всегда.