Застреленных детей.

Мертвых детей.

Ванья подняла взгляд на Пийю, которая замолчала и, казалось, пыталась решить, куда смотреть.

– Продолжайте, – призывно произнесла Ванья. – Что же вы сделали?

– Я побежала обратно к машине.

– Вы подождали его?

– Нет, я сразу уехала. Зачем вы мне их показываете? – сердито кивнув на фотографии, спросила Пийя.

– И что сделали? – поинтересовалась Ванья, притворяясь, будто даже не слышала вопроса Пийи.

– Просто ехала. В панике. Все пошло наперекосяк. Я была в шоке, мне требовалось немного времени, чтобы все переварить, поэтому я заехала в лес, остановилась и… ну, просто сидела.

– И пришли к тому, что не станете обращаться в полицию, – утверждающе вставил Торкель. Пийя опять переключилась на него.

– Я не могла. Вы знаете, кто я, чем я занимаюсь. Я не могла оказаться замешанной. – Она снова обратилась к Ванье, которая медленно продолжала выкладывать на стол новые фотографии. – Зачем вы мне их показываете?

– На прошлых выборах вы пообещали обеспечить Турсбю деньгами и работой, – проговорил Торкель, тоже притворяясь, будто не слышал ее вопроса.

– Да.

– Шахта дала бы их.

– Да.

– Скоро опять выборы. Пришла пора предоставить это.

Пийя всплеснула руками и сделала глубокий вдох, чтобы попытаться справиться с раздражением. «Хорошо, – подумал в соседней комнате Себастиан. – Раздраженные люди более склонны к совершению ошибок».

– Я пыталась повлиять на Карлстенов, я этого не отрицаю, – произнесла Пийя с деланным спокойствием. – Поэтому я и взяла с собой Франка.

– И его ружье, – вставила Ванья.

Пийя опять проигнорировала ее.