– Я тоже, – признался Бергер. – Но домик мой. И твой, если захочешь.

Она медленно покачала головой, а потом кивнула в сторону мостков, где близнецы нашли несколько крупных камней и теперь бросали их на замерзающую водную гладь.

– А как твоя семья? – спросила она.

– Они так и живут у меня, – ответил Бергер. – Я сплю на диване. Ничего еще не решено.

– Между вами с Фрейей тоже?

– В особенности, – кивнул Бергер. – Там и решать нечего. Потому что ничего не осталось. Она пытается понять саму себя. Если ей не понадобится защита идентичности, оформим совместную опеку. В противном случае все будет сложнее.

– Ты можешь их потерять?

– Сейчас вся опека на ней. Если ей сделают защиту идентичности, они попадут в какой-нибудь маленький шведский городок, и я никогда не узнаю, в какой. Тогда я их действительно потеряю.

Он закрыл глаза. Потом встряхнулся и сказал:

– А вот Ди завела себе аккаунт в «Инстаграме». На всех фото – пляж, море, купание. На последнем снимке она ныряет с самого высокого утеса в Нерье. Раз выкладывает фотографии, значит, по крайней мере, жива.

– Кто же ее сфотографировал? – спросила с улыбкой Блум.

– На этот вопрос она отвечать отказывается, – сказал Бергер. – Снято с балкона гостиницы. То есть она отдала свой телефон человеку, который находился на приличном расстоянии и который мог просто сбежать с ним. Интересно, кому можно так безоговорочно доверять?

– Совсем не обязательно, что все было именно так, – возразила Блум. – Кто-то мог сфотографировать ее и переслать снимки.

– Ты рассуждаешь как настоящий детектив, – заметил Бергер. – Это хорошо. Для будущего.

– Ты действительно считаешь, что мы можем отремонтировать домик и открыть частное детективное агентство?

– Да. Только при одном условии.

– Каком?

– Что мы будем доверять друг другу.

Она ничего не ответила. Бергер внимательно смотрел на нее.

– Между нами было много недоверия и подозрений, – сказал он наконец. – Я до сих пор не знаю, могу ли тебе верить до конца. У меня осталось много вопросов.