Она снова сделала то же самое чуть ниже.
Сердце стучало у нее прямо в ушах.
И вдруг, когда она уже собиралась набрать полные легкие воздуха, она услышала отрывистое, приглушенное дыхание чуть поодаль, в ближайшем к ней ряду.
Ишам спрятал нос и рот, натянув повыше ворот толстовки: он пытался вести себя как можно тише.
Она подошла ближе, пытаясь опознать его по одному только звуку.
Отдельно сидящая фигура в ряду чуть ниже, лицом к экрану. Просто зритель?
Лудивина двинулась по ряду над ним.
Он резко вспрыгнул на кресло перед ним и с потрясающей, цирковой ловкостью пошел по рядам, прямо по спинкам кресел, вниз, к запасным выходам по бокам от экрана.
Лудивина взобралась на спинку кресла и пошла за ним, внимательно глядя под ноги, чтобы не оступиться и не упасть.
Он был очень близко, всего в трех рядах впереди.
Уже в двух.
Внезапно он оступился и нырнул между рядами головой вперед.
Лудивина прыгнула и приземлилась прямо на Ишама, лежавшего между рядами. Он попытался ее оттолкнуть.
Большая ошибка.
Она ухватилась за протянутую к ней руку, сжала ее, словно тисками, и одним сухим движением вывернула из сустава, вынудив Ишама покориться, понять, что иначе она сломает ему все кости, от локтя до ключицы.
Спустя три секунды он был в ее полной власти.
В зале слышались крики и ругань.
– Вот и все! – сообщила Лудивина, едва переводя дыхание. – Это новый эксперимент, спектакль
Ишам у ее ног стонал от боли и ярости.