Йона снова взялся за бинокль и проверил узкую дорогу со шлагбаумом, тянувшуюся до самого шоссе.

– С тобой все в порядке? Папа, ты точно хорошо себя чувствуешь? – Люми вытерла слезы. – Ты несколько лет просидел в тюрьме… сказал, что помогал другу, но, по-моему, все дело в Юреке.

– Нет. – Теперь Йона осматривал зону номер два, ближний сектор.

Сначала рассмотрел темные кусты у канавы, потом перевел бинокль на отдаленную теплицу.

– Ты сам не свой делаешься, стоит только тебе о нем подумать. Я знаю, что случилось с Самюэлем Менделем, знаю, как это на тебя повлияло, знаю, что ты решил, что должен пожертвовать нами, чтобы…

– Тсс-с, – напряженно перебил Йона.

На краешке линзы мелькнула бледная радуга светового блика. Йона выглянул без бинокля и успел заметить, как в чьей-то большой ладони гаснет экран мобильного телефона.

– Буди Ринуса, у нас гости, – тихо распорядился он. В темноте угадывались две фигуры.

Люми торопливо прошагала к занавеске, на ходу вытаскивая пистолет.

На светлом фоне Йона видел округлость – голову того мужчины, что повыше. Фигура двигалась по направлению к сараю, а потом за чем-то скрылась.

Вернулись Люми и Ринус.

– Теперь их не видно, но они уже близко, – предупредил Йона.

– Сколько их? – спросил Ринус.

– Двое.

Люми быстро достала из деревянного ларя автомат, вставила полный магазин и положила оружие на стол, достала еще один автомат, вставила магазин и положила автомат рядом с первым.

– Вряд ли это Юрек. – Йона взглянул Ринусу в глаза.

Люми пошла к монитору, на ходу проверяя сумку, с которой бежала: паспорт, наличные, вода, сигнальные ракеты и пистолет.

Йона снова взялся за бинокль, быстро оглядел весь сектор и перешел к следующей зоне.

Слабый свет монитора падал на встревоженное лицо Люми. Девушка сосредоточилась на внешних камерах, которые фиксировали происходящее на участке вокруг сарая и гаража.

Света не хватало, и картинка была серой и какой-то пятнистой.