Томми и Анна-Лена Нордин руководили рекрутинговой компанией. Дочь Мириам, пятнадцати лет, посещала гимназию Телье, а восьмилетний сын Аксель ходил в школу Бьёркеста в Нюкварне.

Йона прибавил газу; от высокой скорости в салоне машины стоял гул.

Уже перед развязкой в Альмнэсе в зеркале заднего вида замигал синий свет. Йона сбросил скорость и съехал на обочину.

На заднем сиденье улыбался Натан, на коленях которого покоился дробовик.

За ними остановилась полицейская машина; спустя мгновение передние дверцы открылись, и из машины вылезли двое полицейских в форме. Женщина, выпятив грудь и покачиваясь, двинулась к ним, мужчина расстегнул кобуру.

Полицейские остановили грязную “БМВ”, летевшую со скоростью 180 километров в час. Они уже знали, что машина зарегистрирована на человека, условно освобожденного из пенитенциарного учреждения. Вскоре они узнают и то, что три человека, сидящие в машине, тяжело вооружены.

Учитывая полученную информацию, Ингрид и Джим из полиции Сёдертелье быстро оценили положение.

Йона поначалу не хотел принимать их поддержку – неизвестно, насколько опасной может оказаться операция.

– Они опытные полицейские, – заметил Натан. – А нам обещали помощь, как только мы найдем, где отсиживается Юрек… Они нужны нам, чтобы к нашим словам отнеслись серьезнее.

И теперь Сага, устроившись на заднем сиденье полицейской машины, излагала полицейским план предстоящей операции.

Они следовали за “БМВ” Йоны, по Гамла-Стрэнгнэсвеген. Позади обеих машин взвихривался снег.

Между Ингрид и Джимом стояли термос с кофе и пакет с шафранными булочками.

Они миновали Видбюнэс, широкое поле для гольфа с покрытыми снегом преградами-бункерами лужайками. Сага продолжала излагать альтернативные сценарии.

– Самое опасное – это если Юрек и Бобер захватили дом, вооружились и теперь ждут нас.

Полицейская машина с заносом свернула направо у церкви Тюринге и покатила за “БМВ” по узкой дороге.

– Лишь бы не триатлон, – сказал Джим с нарочитым вестерготским акцентом.

– Ничего нет хуже триатлона, – согласилась Ингрид на том же наречии.

Они извинились и, посмеиваясь, объяснили Саге, что иногда изображают двух старичков из Скараборга, Стуре и Стена.

– Больше всего на свете они ненавидят спорт, – улыбнулась Ингрид.

– Мы придумали их, когда начали вместе заниматься триатлоном, – рассказывал Джим. – Уже четыре года тренируемся.