Вспоминаю Саймоновы слова – те, давние, сказанные, когда я была так молода. Вспоминаю татуировку – буквы «ЭКС». «Я сам – бывший, – признался Саймон. – Оступился, а потом выкарабкался».

Усыпил мою бдительность. Утешил.

* * *

Мы с Кейси выходим вдвоем. Моя машина осталась у Собора; там же стоит и отцовская машина, на которой приехала Кейси. До них от полицейского участка мили две.

Едва за нами закрывается дверь, звоню отцу. Чтобы сказать: Кейси в порядке и скоро будет дома.

– А ты, Микаэла? – спрашивает отец.

– Что – я?

– Ты сама как?

– Я тоже в порядке.

* * *

Мне действительно полегчало. Двигаясь к машине, поглядываю по сторонам. Кейси идет рядом. Как же изменился Кенсингтон! Или сейчас, в известном смысле освобожденная, я замечаю вещи, которых не видела раньше? В целом район приятный; отдельные кварталы, которым удалось избегнуть упадка, просто умиляют. Умиляют здешние старожилы. Какая-нибудь старушка, отродясь не искавшая лучшей доли в другом месте, решившая и помереть здесь, в Кенсингтоне, каждое утро сметает сор с крыльца – да не только со своего, но и с соседского. А то и улицу метет. Бесплатно. Минуем с Кейси переулок, весь затянутый рождественскими гирляндами. При дневном свете белые огоньки смотрятся особенно нежно.

Наконец Кейси дозревает до изложения утренних событий.

Она, как и я, тоже сначала поехала к заколочос с граффити. Обнаружив, что Коннора там нет и вообще дом готовят под снос, стала расспрашивать о нем на Кенсингтон-авеню. Очень быстро узнала, куда он перебрался.

Помчалась к нему. Хотела всё рассказать. Хотела расспросить об Эдди Лафферти.

– Что, серьезно? – хмыкаю я. – Не верю. Тебе-то оно зачем?

– А я уже говорила. Потому что я знаю Коннора. Если б только шепнуть ему, что Лафферти – убийца, Коннор с ним все дела прекратил бы.

Качаю головой. Кошусь на Кейси. До чего ж она сегодня бледная! Похоже, ей нездоровится. Вон, руки к животу прижала. Еще только шесть месяцев беременности; едва ли Кейси продержится до конца. Нет, она, конечно, твердит, что с ней полный порядок, – а сама горбится, вся вперед подалась. Когда ей в последний раз кололи метадон?

– Тебе что – плохо?

– Нормально, – выдавливает Кейси.

Дальше идем молча. Наконец она решается продолжить: