Что будет с Кейси? Найдет ли она в себе силы соскочить и не сорваться снова? Повезет ли ей? Тут очень важно, чтобы повезло. Достанет ли у нее терпения? Тревога за сестру всегда вырастает из мыслей о пропавших душах. Лишь немногим удалось вырваться. Остальных зачаровал Дудочник, увел, оставив после себя тишину. Город Гамельн очнулся – и понял, что проклят, клеймен этой тишиной.

А потом я перевожу взгляд на Кейси, сидящую у меня на диване, чистую вот уже целых сто восемьдесят девять дней. Она теперь приходит в гости почти каждое воскресенье. Может, моя сестра станет одной из немногих везучих? Ветераном некоей войны – израненным, но выжившим? Может, всех нас переживет, дотянет до ста пяти лет в здравом уме и трезвой памяти…

Надо надеяться. И в то же время надеяться опасно. Вредно. Так же, как пускать Томаса к себе в постель.

Как разрешать ему встречи с женщиной, которая произвела его на свет.

Как нарушать клятву, когда знаешь: тайна должна быть раскрыта.

* * *

С униформой покончено.

Томас счастлив. В первый же день я собралась с силами и позвонила Трумену Дейвсу. Дышать боялась, пока он не ответил.

– Это Мики.

– Я понял.

– Я просто хотела сказать, что ушла из полиции.

Трумен помолчал, наконец выдавил:

– Мои поздравления.

– Прости меня, – произнесла я, закрыв от стыда глаза. – Я вела себя как идиотка. Ты заслуживаешь лучшего.

Стало слышно, как Трумен дышит.

– Извинения приняты, – сказал он. И добавил, что занят с матерью. По интонации я поняла: он умыл руки, он для меня утрачен.

«Бывает, – сказала я себе. – Еще и не такое бывает».

* * *

Полицейское управление Филадельфии упорно отрицает, что проблема имеет такой масштаб. Но я-то в курсе. И Кейси в курсе, и женщины с Кенсингтон-авеню – тоже. Поэтому я позвонила Лорен Спрайт и сказала, что могу сообщить некую информацию на условиях анонимности. Назавтра же моя история была озвучена на радио. «Сексуальные домогательства со стороны полицейских в Кенсингтоне не редкость» – так начала журналистка. Я сразу выключила радио. Не хотелось это слушать.

Еще несколько дней я просыпалась с ощущением, что поступила гадко. Предала людей, которые меня столько лет защищали, прикрывали со спины – порой в буквальном смысле.