* * *

В больнице нам с миссис Мейхон выдают бейджики – специально для посетителей. Звоним в колокольчик, нас впускают в родильное отделение. Следуем за медсестрой. Судя по бейджу, ее зовут Рене С.

Кейси ждет в конце коридора. Значит, ей уже разрешили встать. Рядом с ней наш отец. Вдвоем они прильнули к стеклу, за которым, надо полагать, и находится отделение интенсивной терапии для новорожденных.

– К вам посетители, – радостно сообщает Рене С.

Кейси оборачивается.

– Вы пришли!

* * *

Рене прикладывает бейдж к считывающему устройству. Дверь открывается. Мимо нас проскакивает врач, бросает на ходу «здравствуйте».

В отделении интенсивной терапии темно и тихо, только слышен мерный гул аппаратов жизнеобеспечения.

Справа от двери две раковины и табличка, призывающая всякого вошедшего вымыть руки. Моем, все четверо, по очереди. Пока Кейси намыливает руки, озираюсь. По центру помещения – проход, с каждой стороны – по четыре плексигласовых бокса. На мониторах отображается работа маленьких сердечек. Тишина. Проход ведет к ярко освещенному сестринскому посту.

Помимо дежурной, в помещении заняты еще две медсестры. Одна меняет подгузник, другая, стоя у высокой подставки на колесиках, вносит данные в компьютер. Еще здесь пожилая женщина – волонтер, а может, бабушка. Она в кресле-качалке, на руках у нее младенец. Она встречает нас молчаливой улыбкой.

Пытаюсь угадать, кто из младенцев – дочь Кейси.

Сестра выключает кран и уверенно идет к боксу, табличка на котором имеет всего одно слово: «Фитцпатрик».

В боксе – крохотная девочка. Она спит, опущенные веки припухли от нелегкой работы – появления на свет. Ресницы чуть трепещут. Малышка по-кошачьи поводит личиком – влево, затем вправо.

Замираем перед этим чудом.

– Вот она, – шепчет Кейси.

– Вот она, – повторяю я.

– Имя выбрать не могу, – жалуется сестра. Взглядывает на меня просительно. – Всё думаю, думаю…

В моей голове мелькает: «Ее ведь так будут всю жизнь называть». И я не смею открыть рот, предложить вариант.

Не успеваю отметить, до чего тихо в помещении, как раздается пронзительный, исполненный боли крик. Резко оборачиваемся. Вот так же кричал Томас. Кошусь на Кейси. Она застыла в ужасе, глаз от младенца не может отвести.