Кто-то торжествующе вскидывает вверх кулак, кто-то радостно кричит, Галлахер улыбается. Кто-то хлопает Куинна по спине, словно это он лично спустился в эту заполненную водой канаву и выловил чертов портфель.

– Это хорошая новость, – продолжает Мукерджи. – Но, боюсь, все не так просто, как вы надеялись.

В комнате наступает тишина. К телефону подходит Галлахер.

– Нина, это инспектор Галлахер. Вы можете объяснить, что имели в виду?

– Я действительно обнаружила на портфеле отпечатки пальцев Патси Уэбб. Вся беда в том, что никакой крови рядом с ними нет и в помине. Они могли быть оставлены в любое время.

А девушки были подругами – Патси запросто могла брать портфель, даже пользоваться им. Этого недостаточно. Совсем недостаточно.

– Отпечатки пальцев со следами крови лишь частичные, – продолжает Мукерджи. – Для того чтобы представить их в суд, они недостаточно четкие.

Галлахер склоняется к телефону.

– Но если это частичные отпечатки пальцев Патси…

На линии снова треск.

– Извините, я неясно выразилась. По этим частичным отпечаткам есть совпадение, но только принадлежат они не Патси Уэбб.

– Тогда кому – Изабель?

– Нет – мы сопоставили их с теми, которые есть на автобусном билете. Они принадлежат и не Изабель.

Галлахер хмурится – это какая-то бессмыслица.

– В таком случае кому?

– Надин, – отчетливым голосом произносит Мукерджи. – Частичные отпечатки принадлежат Надин Эпплфорд.

* * *

– Вам должно быть стыдно, мать вашу! И если вы полагаете, что это сойдет вам с рук, вы глубоко ошибаетесь!