70

70

– Па, ты вообще в порядке?

– А?

Я помотал головой. Я сидел у кровати Джейка, держа «Силу трех», раскрытую на последней странице, и уставившись в пространство. Мы только что дочитали книгу, и тут меня вдруг накрыло. Потерялся в собственных мыслях.

– В полном порядке, – ответил я.

Судя по выражению лица Джейка, он мне нисколько не поверил – и, конечно же, был прав. Я был далеко не в порядке. Но мне не хотелось рассказывать ему, как я последний раз увидел своего отца в больнице в тот день. Со временем, наверное, расскажу, но он по-прежнему столького не знал, а я не был уверен, что у меня найдутся слова, способные объяснить хотя бы что-то из всего этого или заставить его понять.

В этом смысле абсолютно ничего не изменилось.

– Да просто эта книга… – Я закрыл ее и задумчиво провел рукой по обложке. – Я не читал ее с тех самых пор, как был мальчишкой, и, наверное, она вызвала какие-то воспоминания… Немножко заставила меня почувствовать, что я опять твоего возраста.

– Вообще не могу поверить, что когда-то ты был моего возраста!

Я рассмеялся.

– Трудно поверить, говоришь? Обнимашки?

Джейк откинул одеяло, а потом выбрался из постели. Я отложил книгу, когда он влез мне на колено.

– Аккуратней!

– Прости, папа.

– Да ничего. Просто напоминаю.

Прошло уже около двух недель с тех пор, как я получил раны от рук Джорджа Сондерса – человека, которого, как я теперь знал, некогда звали Фрэнсис Картер. Я до сих пор точно не знаю, насколько был близок к смерти в тот день. Многого из этого даже толком не помню. Бо́льшая часть того, что произошло в то утро, совершенно размылась, словно охватившая меня тогда паника все это стерла и не позволила сохранить в памяти. Первый день в больнице – примерно то же самое: моя жизнь лишь медленно вплывала в фокус. Теперь я остался с повязками поперек одного бока, неспособностью как следует перенести вес на ногу с этой стороны и пригоршней впечатлений, представляющих собой едва ли нечто большее, чем отрывочные воспоминания о приснившемся во сне: Джейк истошно зовет меня; охватившее меня отчаяние; необходимость во что бы то ни стало добраться до него.