– Это так печально.

– Да. И это единственное, из-за чего у нас с Джеком бывали ссоры.

– Ты была против учреждения этого трастового фонда?

– Как раз наоборот. Я была согласна, что при сложившихся обстоятельствах это единственное, что он может сделать. Ни он, ни я не хотели, чтобы они оказались на улице.

– Тогда что же было предметом ваших ссор?

– Его родители старели, и он настаивал на том, чтобы обязанности управляющего этим трастовым фондом взяла на себя я. А я не хотела.

– Однако в конце концов ты все-таки согласилась?

– Согласилась, но не сразу. Пока Джек был здоров, дело не казалось мне срочным, но, когда он заболел, – Мэриан замолчала, и глаза ее наполнились слезами, – я поняла – ему не будет покоя, пока он не уверится, что о его сыновьях будет заботиться человек, на которого можно положиться. Я не хотела, чтобы он беспокоился еще и об этом трастовом фонде. И сдалась.

– А как на это отреагировали Филип и Томас?

– Так, как и следовало ожидать. Когда Джек умер и они больше не могли винить его в своих проблемах, они стали винить в них меня. Раньше злодеем был он, теперь же злодейка – это я.

– Да, что и говорить, управлять их трастовым фондом – это неблагодарная работа.

– «Неблагодарная» – это еще мягко сказано.

– Они сказали мне, что я уговорила Джека прекратить финансирование компании, которую они основали.

Мэриан усмехнулась.

– Их бизнес-идея сводилась к тому, чтобы собрать команду геймеров, дабы те ездили по миру, участвуя в турнирах. Я не прекращала финансирование – его просто никогда не было. Джек не вложил в их компанию ни цента.

– Мэриан, я хоть немного заглажу свою вину, если скажу, как мне жаль, что я судила о тебе превратно?

– Джина, ты хотела защитить того, кого любишь. Тебе не за что извиняться.

– Я рада, что нам представился случай поговорить.

– Нам надо обсудить еще одну тему.

– Да? Какую? – спросила Джина, чувствуя легкое беспокойство.