– В комнате твоей мамы. Все сегодня легли рано.

– Да. Неудивительно.

Он продолжал тихо наигрывать. Она и правда выглядела лучше, подумал Нэйтан, но он никак не мог уловить, что изменилось. Появилась какая-то легкость в выражении лица, которой не было раньше.

Ильза смотрела на наливающийся вокруг его глаза фингал.

– Ты, я смотрю, все же поговорил с Бабом?

– А, – он потрогал глаз. – Ну, скорее, это он поговорил со мной.

– Вы все выяснили?

– Да не особо. Попробую еще раз завтра.

– Завтра Рождество. Может, он будет больше расположен попросить прощения.

– Может. Так или иначе моя собака мертва.

– Я знаю, – она слегка шевельнула ногой и дотронулась до его ботинка кончиками пальцев. – Но ведь это не изменится, простишь ты брата или нет.

– Да, наверно ты права.

– Я права, Нэйтан. К сожалению, – добавила она, и Нэйтан почувствовал, что улыбается.

Ильза слегка поменяла положение, и ступенька скрипнула.

– Насколько останешься?

– До послезавтра. У Ксандера самолет двадцать седьмого.

– Пока не уехал, надо будет обсудить, что теперь делаем с фермой. Вместе с Бабом, конечно.

– Конечно.

Она отклонилась назад, прикрыв глаза.

– Но не сейчас.