– Мне жаль.

– Я знаю. – Подушечки ее пальцев коснулись его руки.

– Я пытался с тобой встретиться, не один раз. Но мне было стыдно за то, что я сделал. И я боялся того, что ты скажешь, но я должен был пытаться настойчивее. Я правда очень хотел с тобой поговорить, – он освобождался от мертвого груза несказанных слов, которые столько лет тянули его к земле. – Я жалею об этом больше, чем…

– Ты не должен.

– Должен. Мне жаль, что я не сказал тебе всего этого, когда мог. И если сделал тебе больно, – ее глаза были светлыми в темноте, и он чувствовал тепло ее пальцев своими. – Я о многом жалею. Обо всем, вообще-то. И мне жаль самого себя. Все было прямо у меня под носом, а я позволил тебе уйти. Жаль, что я упустил свой шанс.

Ее голос прозвучал совсем близко:

– Это все было так давно.

– Я знаю, но с тех пор я всегда хотел тебе это сказать.

– Ты ждал десять лет, чтобы сделать это?

– Да.

– Нэйтан. – Он чувствовал ее дыхание на своих губах. – А чего ты ждешь сейчас?

Он наклонился к ней.

Глава 34

Глава 34

Они оторвались друг от друга, чтобы набрать воздуха, спотыкаясь, с остановками двигаясь вверх по ступенькам, ощущая тепло кожи. Нэйтан почувствовал, что Ильза тянет его за собой в спящий дом. Она крепко держала его за руку, его мысли забежали вперед дальше по лестнице, к его спальному мешку на диване и к ее комнате – комнате Кэмерона, вообще-то – и он почувствовал, как они одновременно засомневались.

– Стой. Не там, – прошептал он ей в волосы.

– Где тогда? – прошептала она.

– Сюда.

Он повел ее за руку, так быстро, насколько позволяла кромешная тьма, вокруг дома и в сторону дороги, и внезапно снова было десять лет назад, он прижимал ее к своему внедорожнику и чувствовал тепло, сладость ее губ и ее руки, расстегивающие ремень. Он распахнул заднюю дверь машины, сгреб в сторону оборудование и припасы, расстелил одеяло. Подвеска скрипнула, когда они вытянулись на нем, он слушал их общее дыхание, и луна светила в окна. Она обхватила его, и все эти годы, ощущавшиеся как балласт, разом перестали давить, и впервые – он даже не помнил, с какого времени, – он мог нормально дышать. Он чувствовал ее тепло и спокойствие, и время расступилось: снова была их первая ночь, все, что он испытывал тогда, лежа рядом с ней, со всеми этими годами на далеком горизонте и с решениями, которые только еще предстояло принять. И он почувствовал, впервые за всю свою жизнь, что конкретно в этот момент он был именно там, где должен быть, держа ее в объятиях под жаркими рождественскими звездами, прожигающими ночное небо. Все ощущалось правильно. Это был второй шанс.