– Pardon, Alfonse, – сказал я, пока искал жетон в кармане.

Набрал отель Стерна на таксофоне на стене и с медленным произношением оставил клерку вежливое послание на английском: «Сообщение получил. Буду поддерживать контакт. Звонить каждый день. Встретимся, когда попросишь».

По дороге к двери я положил на стойку 500-франковую банкноту и сказал Альфонсу ожидать новых звонков от Стерна. «Le plus sera le mieux», – сказал он. Чем больше, тем лучше.

– Putain de droite, – ответил я и вышел.

Сам не знал, то ли сказал, что хотел. Только недавно впервые услышал эту фразу. Я хотел сказать «чертовски верно», но, возможно, только что назвал его мать шлюхой.

Я прорезал квартал до безымянного отеля на Жи-ле-Кёр. Заглянув в стеклянную дверь кафе, увидел джанки-писаку. Сложно было сказать, то ли у Берроуза только один костюм, как у Стерна, то ли их много, но все – разных оттенков серого. Он был уныл и безлик, как никогда.

– Джонни Фаворит, забытый любимец Америки.

Я пропустил мимо ушей его приветствие и взял по чашечке кофе для себя и для него.

– Как себя чувствуешь, Билл? – Я сел за стол.

– Потряхивает. – Когда Берроуз закуривал, его руки дрожали. – У меня вышел весь хмурый.

Я пододвинул к нему по столу конверт из сумки.

– Подогрейся на все.

Берроуз приоткрыл клапан и пролистал бабки внутри.

– Хочешь заработать пять сотен зеленых за пару часов? Половина вперед.

– Сколько законов придется нарушить?

– Ни одного. Остальное получишь, когда дело будет сделано.

– Знать бы еще, что за дело.

– Объясню все детали послезавтра. Ничего рискованного или криминального. Просто поработаешь наживкой.

– Наживкой для кого?

– Сейчас не могу рассказать все. Пожалуй, только вот что. За мной кто-то следит. Надо скинуть его с хвоста на пару часов в вечер понедельника.