– Есть карандаш?

Стерн выловил из внутреннего кармана блокнот и механический карандаш. Я назвал ему номер Альфонса Рейнара в café-tabac. Он записал.

– Не скажешь, где живешь?

– Не-а. – Я просигналил Арману насчет l’addition. – Выше нос, лейтенант. Ты же в Париже.

После этого – просто болтология. Я отложил маневры. Оказалось, когда Стерн меня не пытал, с ним не о чем было говорить. Его сонные глаза слегка приоткрылись, когда я отсчитал из бумажника десять тысяч франков, чтобы заплатить по счету. Тридцать процентов шли Арману. Ранее я попросил его убрать наш столик, как только я уйду. Стаканы, приборы, салфетка, пепельница – все дела. Всё, с чего можно снять отпечатки. Я не объяснял Арману, зачем. За меня говорили деньги.

Когда я поднялся, Стерн тоже встал.

– Я тебя провожу.

– Не переживай. Я тороплюсь.

Расторопный Арман уже принялся за уборку.

– Не теряйся, Фаворит.

– Уж это я обещаю. Надолго в Париже?

– Пока не добуду результаты.

– Везет тебе, – сказал я, направляясь к двери.

Стерн был как бульдог. Он учуял мой запах и шел по следу. Теперь не отцепится, пока не вгрызется клыками мне в сердце. Пока Стерн не представлял себе общей картины. Мысль о моем носе-картошке донимала его только подсознательно. И будет тревожить полицейский мозг, пока он не смекнет. Теперь я знал, что мне придется его убить.

Глава 29

Глава 29

От «Гран Вефур» до рю Пирамид было недалеко. Каждый шаг думая о Стерне, я прибыл в кабинет доктора Мюсси на пять минут раньше. Пока распространялось онемение от новокаина, я закрыл глаза и не обращал внимания на тыкающие инструменты, воображая себе, что Ад – это вечность в стоматологическом кресле без болеутоляющих. В то время как во рту копошились пухлые пальцы Мюсси, я сконцентрировался на том, как лучше позаботиться о лейтенанте Стерне.

Следак из уголовки ни за что не наткнется на правду. Сама мысль о том, что кто-то продал душу дьяволу и пожертвовал невинного солдата в сатанинском ритуале, чтобы поменяться с ним местами, за пределами его казенного мышления. С другой стороны, о моем обезображенном носе он забудет нескоро. Нехорошо и то, что он знал о присутствии и Гарри Ангела, и Джонни Фаворита в Айдлуайлде в день, когда убили Вагнера. Стерн придет к выводу – хотя сам он об этом еще не знал, – который являлся ироничной противоположностью истины: что Гарри Ангел наконец нашел Джонни Фаворита, убил и скрывается под личностью певца. Мотивы очевидны. Ангел хотел избежать длинной руки закона. Ему нужны деньги, много денег. А самое главное – беглый частный сыщик искал безопасное положение без страха быть обнаруженным. Прятаться на виду – лучшая защита.