– Похоже на план. Придержи у себя записку Ангела. Мне она понадобится, когда я защелкну на нем наручники.

– По рукам, – сказал я и повесил трубку.

Когда я выдал Альфонсу 500 франков за телефонный звонок, он уговорил задержаться на рюмку. Налил нам по бренди, и мы поболтали о лошадиных скачках. Без пятнадцати восемь я снялся с места. Надо было встретиться с Сабором. Я решил пройтись и пошевелить мозгами. Час до заката – мое любимое время дня: тени наполняют каньоны города, а небо над головой все еще молочно-синее. Я всегда был совой. Концерты группы кончались за полночь. В потерянные годы на работе частного сыщика не давали уснуть всенощные слежки. Мой Владыка Сатана требовал проводить ритуалы в темноте.

Иронично, что дьяволопоклонник отправился убивать дьявола. Это не имело никакого отношения к войне со злом. Зло никуда не денется. Как там писал Янош? Диалектика Гегеля? Противоположные силы. Свет и тьма. Добро и зло. На этом балансе работала вселенная. Христос умер почти две тысячи лет назад, а его послание о любви выжило. А когда я прикончу Цифера, ведьмы и колдуны по-прежнему будут собираться в полночь, чтобы праздновать черный шабаш. Так мир и крутится.

Я свернул на рю де Эколь около пяти минут первого, потратив всю прогулку на умствования вместо того, чтобы подогнать мысленный график под завтрашние дела. И к черту. Я знал, что нужно делать. Планы могут пойти под откос, как их не продумывай. Умный комбинатор знает, когда расслабиться. Кое-что лучше предоставить удаче.

Сабор ждал, упулившись в книгу, за тем же столиком в брассерии «Бальзар», где мы ужинали вчера. Я повесил бушлат и оставил саквояж и пальто у круглой металлической вешалки.

– Bon soir, János, – сказал я, положив наплечную сумку рядом со стулом.

– Salve, Ioannes, – приветствовал меня на латыни Сабор. – Quid agis? – другими словами: «Здорово, Джон, как жизнь?»

– Bene sum, – ответил я. – Gratias tibi, – «Хорошо, спасибо».

Так мы игрались, пока официант не принял заказ. Разрыв сил был очевиден: чемпион-тяжеловес против легковесного претендента на «Золотые перчатки». Янош научил меня простым ответам. И все равно я быстро исчерпал словарный запас. Из далеких воспоминаний всплывала позабытая латынь. Слова, знакомые двадцать лет назад. Sacrificium. Tormentum. Sanguinem. Malum[271].

Мы продолжали. За едой я спрашивал переводы фраз. Хотел научиться говорить что-нибудь вроде «я не понимаю» и «повторите, пожалуйста». Удобней тянуть время, если станет горячо. Янош давал ответы, пока нарезал бараний окорок на кусочки, словно какой-то жеманный педик: с ножом в правой руке, вилкой в левой, зубцами вниз. Прям выбесил меня. Я рвал свое жаркое из курицы руками, будто варвар. Вот как это делается в Америке. Вытер жир с губ тыльной стороной ладони.