Он увидел, как Рикхард, вытянув шею, посмотрел поверх голов своих собеседников в сторону его кабинета. Их глаза встретились, и Рикхард улыбнулся приветливее, чем ожидал Хюльдар. Тот постарался выжать из себя ответную улыбку.

– Слушай, мне нужно идти. Спасибо, что сказала. В конце концов, лучше все это знать. Теперь я могу считать себя чуть меньшим ублюдком, чем раньше.

Глава 32

Глава 32

Маленькая комната для допросов мало-помалу сдавливала четырех находившихся в ней людей. Ее стены миллиметр за миллиметром неотвратимо приближались друг к дружке – так медленно, что движение это было почти незаметным. Карл, казалось, был единственным, кто это чувствовал. В этом не было ничего странного – комната практически пустая, поэтому трудно было использовать что-либо в качестве ориентира: окрашенные в белый цвет совершенно голые стены, стол и стулья подобраны так, чтобы не привлекать к себе внимания; ровно над серединой стола – единственная лампочка.

Карл старался не смотреть вверх – яркий свет усиливал головную боль, и он боялся, что его снова вырвет. В желудке, правда, ничего не осталось: вчерашняя пицца давно его покинула, а съесть неаппетитно выглядевший завтрак он не смог из-за мучительной тошноты.

Поднос был оставлен на полу камеры: давно остывшая овсяная каша в одноразовом пластиковом контейнере, два уже изрядно порыжевших кусочка яблока, стакан с водой и еще стакан с жидко разболтанным желтым напитком неизвестного происхождения. Карл попытался выпить его, но в итоге получил позыв на рвоту, и, чтобы подавить его, ему пришлось запить напиток теплой противной водой с плававшей в ней жирной черной волосиной.

В результате волосина застряла у Карла в горле, из-за чего он теперь отказывался от воды, которую один из полицейских постоянно подсовывал к нему со все возраставшей озабоченностью на лице.

– Выпей воды; тебе может стать плохо, если ты ничего не будешь пить.

За Карла отвечал его адвокат, скрупулезно следуя всем пожеланиям своего клиента:

– Он не хочет воды, он вам уже сказал. Если что-то изменится, он непременно попьет.

Вот уже в течение часа Карл сидел, не меняя положения, молча уставившись перед собой и стараясь сэкономить движения головой для действительно значимых ответов. Он подавал голос, лишь когда считал, что его ответ реально важен. К сожалению, Карл уже перестал соображать, что важно, а что нет. В данный момент он не мог ни о чем думать, кроме раскалывающей череп головной боли.

Очень медленно, предельно осторожно поворачивая голову, осмотрелся: взгляды всех присутствующих были устремлены на него. Рядом сидел его адвокат – пожилой мужчина с обширной лысиной, выглядевший так, словно был как минимум на восьмом месяце беременности. Напротив них сидели два следователя; если б Карл не знал, кто есть кто, то принял бы за адвоката одного из них. Он был одет в дорогой ухоженный костюм и вел себя более подобающим, по мнению Карла, образом: не облокачивался без конца на стол, подпирая голову, и не сморкался после каждого заданного важного вопроса, как делал адвокат Карла.