– Я вам нравлюсь, Чань? – спросила она, не обращая внимания на замечание.

Ответа не последовало. Но глаз он не отвел.

– Отвечайте: я вам нравлюсь?

Снова молчание.

– Тогда я ухожу, – заявила Мойра, повернулась к нему спиной и сделала шаг к двери, словно считая разговор оконченным. Но в ту же секунду быстро обернулась, притянула к себе его голову и поцеловала, смешав свое дыхание с его дыханием.

«Что на меня нашло? – спрашивала она себя, прижимаясь лобком к его лобку и губами к его губам. – Почему? Оттого, что я оторвана от своего мира, от привычной обстановки? Или просто от одиночества?»

Но ей нравилась эта близость тел, особенно когда Чань начал реагировать. Ее рука спустилась ниже ремня и ласкала его через брюки, а он обхватил ладонями ее бедра и сжал их сквозь джинсы. Поцеловал ее в шею. Она нежно куснула его за ухо и снова приникла к его губам. Теперь Чань ласкал ее грудь. Он будто стал совсем другим, и руки его вышли из-под контроля. Мойра расстегнула молнию, скользнула рукой в боксеры Чаня и взяла в руку горячий, твердый и нежный член. Волшебный миг настал: он был целиком в ее власти, и она этой властью наслаждалась. В глубине сознания шевельнулась мысль: а есть ли у него презервативы? Ею сейчас владело только одно желание: чтобы он поскорее вошел в нее.

* * *

– Расскажи мне об отце, – сказала она, зарывшись щекой ему в грудь и положив руку на живот.

– Что ты хочешь знать?

– Что он был за человек, какие у вас были отношения…

Мойра поглаживала его гладкую, безволосую кожу, ощущая под ней легкую, но мощную мускулатуру. Не те железные мускулы, которые накачивают в спортзале, чтобы стать похожим на киноактера или атлета. Нет, это гибкое и крепкое тело было приучено к медленным упражнениям на растяжку.

– Я его мало знал, – помолчав, ответил Чань, словно ему не хотелось открывать эту страницу своей истории.

– Почему?

– Он редко бывал дома… И не особенно заботился о детях. Предпочитал заниматься своими делами, играть на скачках, пьянствовать или проводить время с женщинами.

– Я думала, что в Гонконге семья имеет значение, и у вас обострено чувство семейного долга…

Чань с улыбкой выгнул шею, чтобы посмотреть на нее.

– Все не так просто, Мойра. Но это правда: мы привыкли жить в окружении семьи. Быть одному для китайца – большое несчастье. У моего отца было четыре жены и семнадцать детей. Было время, когда у него одновременно имелось две семьи: одна в Гонконге, другая в Макао.

– А разве полигамия в Гонконге не запрещена?

Его, казалось, забавляли все эти клише, которыми была забита ее голова.