Ей предстояла кропотливая муравьиная работа. Найти того, кто пытается сорвать проект «DEUS», – все равно что найти иголку, причем не в стоге сена, а на целом поле, сплошь заставленном стогами. Вот если б еще она могла попросить кого-нибудь написать для нее программу сортировки всей этой кучи данных…

Чтобы кратко записать все, что она сама знает о каждом из них, ей понадобился час. Еще час ушел на то, чтобы пробежать глазами их резюме. Третий час Мойра потратила, чтобы хоть немного начать ориентироваться во множестве файлов – и в тех, к которым она уже обращалась, и к неизвестным, – просмотреть списки звонков и идентифицировать номера адресатов. Она отметила для себя, что регистр входящих и исходящих вызовов каждого из членов последнего круга содержался в таком же строгом порядке, как и распечатки телефонных звонков, которые представляют полиции телефонные операторы. С той лишь разницей, что здесь единственный оператор звался «Мин», и звонил он сам себе. Казалось бы, ничего подозрительного… Но тут возникал другой вопрос. Информацию собирала служба, которой командовала Регина, а Регина сама попала в список подозреваемых. Следовательно, можно ли этой информации доверять? Содержание разговоров было очень легкодоступно: достаточно кликнуть по соответствующей линии – что в данном случае позволяло напрямую перейти от распечаток к обыкновенной прослушке. Интересно, соблюдал Мин закон Гонконга или сам себя от этого избавил, шпионя таким образом за своими сотрудниками? К четырем часам утра это ее начало задевать.

Мойра сварила себе третью чашку кофе. А может, четвертую… И сразу почувствовала изжогу. Потом прислушалась. Все было тихо. Только в соседней комнате, по другую сторону двери, качался маятник часов, которые отзванивали каждый час и каждые полчаса. Совершенно одурев, она взглянула на экраны. Веки становились все тяжелее и тяжелее. Мойра встала, закрыла окно и растянулась на жесткой походной кровати. И едва она положила голову на подушку, как тут же заснула.

В воскресенье утром Мойра проснулась раньше, чем на вилле началось какое-нибудь движение. Рассвет едва проникал через балконную дверь, и тени от штор проецировались на полосатые обои за ее спиной, из чего она сделала вывод, что проспала всего каких-нибудь два часа. Поглощенный за ночь кофеин бродил по венам вместе с адреналином и не давал расслабиться. Походная кровать оказалась жесткой, и все тело болело.

Ей опять снился все тот же сон, но от него остались только смутные воспоминания, и лицо насильника расплывалось, хотя она была уверена, что это китаец. Мойра вышла на балкон. Бриз принес с берега запах водорослей и болота. Тропический пейзаж, мягко освещенный низким светом зари, был так чист и четок, что наводил мысль о первом утре вселенной. Пышно разросшиеся мангровые джунгли и кустарник застыли на краю зеркального залива, отгороженного островами. Не было слышно ни звука, не видно ни одного строения.