– Хорошо, если ты считаешь, что это чем-то поможет.

– На сегодня нам впрок любая мелочь.

* * *

На машине Декера они по длинной, извилистой дороге подъехали к дому Маркса – точнее, не к дому, а к поместью. Возле особняка находилась мощеная площадка для автомобилей, где они припарковали свое каршеринговое авто.

Отсюда Берлингтон смотрелся озерцом мерцающих огней. Что и говорить, с этой возвышенности город представал Марксу во всей своей красе.

Вылезая из машины, Ланкастер смущенно оправила на себе платье и пригладила несколько выбившихся прядок.

– В шкафу на такой случай ничего подходящего не нашлось, – нервно сообщила она, озирая огромный каменный дом с лепниной, словно перенесенный сюда откуда-нибудь из французских или итальянских предместий. – И на прическу времени не было.

– Ты и так хороша, – сказал ей Декер.

– Вы, мужики, ничего в этом не понимаете, – раздраженно бросила она.

– Главное, чтобы у тебя был пистолет, – сказал он.

– Все шутишь, – сказала она с нервной улыбкой.

Тот в ответ даже не улыбнулся.

На Декере был вельветовый пиджак лет тридцати от роду, судя по виду, штаны цвета хаки и самая чистая из рубашек, которые у него остались.

Марс в роскошном джемпере с декоративным ярким карманчиком, белой рубашке и брюках со стрелками.

– А вот ты у нас прямо с обложки «Джи Кью», – сказала ему Ланкастер.

– Спасибо. На протяжении двадцати лет я носил одну и ту же оранжевую робу; надо ж какое-то разнообразие.

Они подошли к массивным двойным парадным дверям, и Декер позвонил в звонок. Через пару минут двери открыл настоящий дворецкий в ливрее и препроводил их в библиотеку, где, по его словам, Маркс с остальными гостями собрались перед обедом на коктейль.

Это была длинное, обитое деревянными панелями помещение, где книг было не так уж много, зато ревел огнем большущий камин в окружении помпезных кресел и дорогой эксклюзивной мебели, сделанной специально на заказ под этот интерьер.

Маркс стоял возле камина с бокалом в руке, а вокруг него теснились еще двое мужчин и три женщины. Декер узнал его дочь Дженни. Еще молодая, года двадцать три – двадцать четыре; высокая, светловолосая и несколько китчевая, или это так кажется. За свои молодые годы романов она крутанула уже больше, чем большинство людей за всю свою жизнь. Проблема была лишь в том, что все ее партнеры деньги ее отца любили гораздо больше, чем ее саму.

На Декера она поглядела с плохо скрытой неприязнью. Видимо, ее бесило, что о ней и ее неудачных отношениях ему известно больше, чем ей хотелось бы. Дженни была плодом второго брака Дункана Маркса с гораздо более молодой женщиной, которая все бросила и ушла, когда дочке было всего три года. К своей чести, Маркс ее выпестовал, но при этом дал ей гораздо больше, чем следовало, лишив ее через это большинства стремлений юности.