– Это какой же? – чуть помедлив, спросил Богарт.

– «К. И.».

– Я думала, это как-то связано с клановцами, – сказала Джеймисон.

– Я тоже так считал. Там клановских символов полно. Но я тут покопался, после того как вы мне сообщили о русском контакте. – Он показал экран своего айфона.

– И? – застыл на месте Богарт.

– Еще в прошлом веке, в сороковые, «КИ» было чем-то вроде внешней разведки России. Буквы, вероятно, означают «Комитет информации»[32].

– Да ты что? – удивилась Джеймисон, а Богарт заметно оживился.

– Каким боком, по-твоему, здесь может быть замешана старая, наверняка уже давно не существующая разведслужба? – спросил он.

– Хотелось бы об этом расспросить Билла Пейтона, или как там его настоящее имя, – ответил Декер.

– Но Дэвид Кац построил свой «Гриль» пятнадцать лет назад, – напомнила Ланкастер. – Ты хочешь сказать, что русские здесь активничали все эти минувшие годы?

– Существует мнение, что у русских были разные фазы активности. Всю дорогу, еще задолго до этого. И агентура с началом холодной войны действовала по всей стране.

– Но чтобы в нашем Берлингтоне? – усомнилась Ланкастер.

– Работа втихую, – сказал Богарт, – при ограниченной ресурсной базе. И видимо, многие из этих людей в Берлингтоне только начинают. Гардинер, наверное, расставляет их по всей стране. Здесь всего лишь стартовая площадка.

– Если так, то Гардинер – государственный преступник! – воскликнула Ланкастер. – И Пейтон тоже.

– Если они вообще американцы, – заметил Богарт. – Теперь остается только найти их и доказать. Я задействую более крупные силы, но действовать нужно в режиме тишины. Мы понятия не имеем, кто еще может быть здесь причастен. Поэтому я изначально и не хотел появляться в участке или управлении.

Ланкастер посмотрела в замешательстве:

– Погоди. Ты хочешь сказать, что…

– Он говорит, Мэри, что вне подозрений не должен находиться никто, – сказал Декер. – И я с ним согласен.

Ланкастер выглядела обескураженной, но промолчала.

Богарт пристально посмотрел на Декера.