Она увидела все, словно сама побывала там, но последние слова Рэндольфа нагнали на нее еще бо́льшую жуть.

«Весь мир ищет его, Лиз».

«Все, блин, до последнего постового».

Речь шла про Эдриена, естественно. Новые тела на алтаре. Еще девять под церковью. Элизабет пришлось еще раз спросить себя, насколько она ему доверяет. Она твердила себе: да что за вопрос – он по-прежнему тот же самый человек, и ничего на самом деле не изменилось. Но, закрыв глаза, тут же видела лицо Престона и гадала, не молил ли тот хотя бы раз о пощаде.

«Все, блин, до последнего постового…»

Свернув на Бремблери-роуд, Элизабет убедилась, что пистолет по-прежнему рядом с ней на пассажирском сиденье. Пусть и не табельный «Глок», привычный и пристрелянный, но, когда она подъехала к старой бензоколонке и выбралась из машины, пистолет был при ней. Она твердила себе, что это простая мера предосторожности, но все же предохранитель будто сам собой сдвинулся под пальцем. Впереди – лишь тишина и темнота, неподвижные деревья и кусты, а еще серый автомобиль, почти полностью растворившийся в ночи на задах парковки. Эта автозаправочная станция считалась старой, даже когда Элизабет была еще ребенком, а теперь казалась чем-то просто-таки древним – чумазый куб на пустынной дороге, забытая всеми отметина на карте, пропахшая химикалиями, ржавчиной и гниющим деревом. Элизабет понимала, почему Эдриен выбрал ее, но подумала, что если дело дойдет до того, чтобы умереть, то старая бензоколонка ничуть не хуже любого другого места, какие ей довелось видеть. Может, она откроется с утра, а может, и нет. Может, тело останется лежать возле нее навсегда, а времена года будут сменять друг друга, пока кости и бетон не будут выглядеть просто очередной выщербиной на растрескавшемся тротуаре. Именно так это место и ощущалось. Словно бы тут в любой момент могло произойти что-то плохое. Как будто это наверняка произойдет.

– Эдриен?

Элизабет шагнула через осколки вдребезги разбитого стекла и валяющийся среди них кирпич туда, где сквозь щелку в одной из проржавевших дверей просачивалась узкая полоска света. Рядом увидела фомку и перекореженный металл. Замок был сломан.

– Эй!

Никто не ответил, но она услышала из-за двери шум льющейся воды. Открыв ее, увидела единственную лампочку над замызганной раковиной и металлическим зеркалом. Эдриен склонился над заляпанным фаянсом – мыл руки, с которых стекала красная вода. Костяшки у него опухли и были разбиты, и Элизабет ощутила, как ее желудок выворачивается наизнанку, когда он выковырял из-под кожи обломок зуба и бросил в раковину.