Ведет меня. Вперед, друзья! Смелей!»

Я уже почти забыл, где мы – и даже кто мы такие, но тут снова заиграла музыка, и я вернулся в реальность. Еще один вальс, летящий и пьянящий, наполнил атриум и вдохнул жизнь в притихшую во время последней сцены публику. Бал у Капулетти неожиданно оказался в самом разгаре.

Александр схватил какую-то девушку и насильно потащил ее танцевать. Другие актеры появились из-за импровизированных кулис и сделали то же самое, выбирая партнеров наугад, подталкивая гостей друг к другу. Вскоре зал наполнился удивительно грациозным вихрем движений, и это несмотря на несметное количество собравшихся на маскараде студентов. Я выбрал себе в партнерши ближайшую девушку, безымянную и неотличимую от остальных девиц, если не считать черной ленточки, повязанной на шее. Я поклонился ей, прежде чем мы начали танцевать. Когда мы поворачивались, кружились и менялись местами, я двигался автоматически. Краем глаза я вроде бы заметил Филиппу, ее маска была черной, серебряной и пурпурной. Кто она? Она была в мужском костюме, и я невольно спросил себя: возможно, она – Парис?

Вскоре я упустил ее из виду. Я искал Джеймса и Мередит, но не сумел обнаружить никого из них.

Музыканты играли слишком долго. Когда стихли последние такты вальса, я поспешно поклонился своей партнерше и выскочил из зала. Я направился к задней лестнице, ведущей на балкон. Там царил полумрак. Несколько пар искали уединения и теперь, без масок, слившись губами, жались по стенам.

Музыка заиграла снова, но теперь уже медленнее. Люстры потускнели, загорелись синим, остался лишь яркий круг света в центре зала, где, держа за руку очередную зрительницу, стоял Джеймс. Когда он начал говорить, танцоры отступили, почтительно замолчав.

– «Кто дама та, что подала сейчас

Синьору руку?»

Зрители повернулись, чтобы проследить за его взглядом. И там, слабая и эфемерная, как сон, стояла Рен. Бело-голубая маска обрамляла ее лицо, но это, несомненно, была она. Джеймс пристально посмотрел на нее, словно она была чем-то нереальным, каким-то чудом. Мои пальцы впились в край балюстрады. Я наклонился вперед, насколько это было возможно, и затаил дыхание.

Джеймс:

– «Стоит среди подруг,

Как горлица, она, попавши в круг

Ворон и сов! О, если б мог пробраться