Потом они втроем вернулись домой к Эмбер, и Гленн, будучи слегка под хмельком, приготовил им бейглы с копченой говядиной, они съели их, устроившись на крыше дома. И дали друг другу слово, что скоро будут вкушать то же блюдо на крыше их дома в Нью-Йорке.

В окружении ярких огней, музыки и молодых, жизнерадостных людей.

Грэм старался изо всех сил не выдать тревогу, которая не покидала его, и даже злился на себя за то, что развлекался, в то время как его мать неподалеку томилась в больничной палате, где лежала его сестра, а его брат куда-то запропастился.

Они трое так одиноки и так расстроены.

Грэм отвлекся от своих мыслей, когда увидел щит, который указывал, что до Уичито осталось двадцать километров, – то есть до жуткого города, где сейчас, должно быть, находилась Хейли, было уже рукой подать. Но он не знал ее фамилии, и у него не было ни единой зацепки, которая помогла бы ему ее разыскать, если бы он решился на это.

И что бы он ей сказал? Что бы сделал?

Мать Эмбер дала им бутылку воды, Гленн взял ее и отпил пару глотков. Он всю дорогу ерзал, как будто впервые выезжал за пределы штата. Эмбер тоже казалась напряженной и крепко сжимала руку Грэма, прекрасно понимая, что она оставляет, покидая землю Канзаса.

По радио стали передавать экстренное сообщение: к крушению самолета «Юнайтед эрлайнс» причастна террористическая ячейка, тесно связанная с ИГИЛ. Сидевший за рулем отец Эмбер чертыхнулся. Такие новости не очень-то приятно слушать, провожая родную дочь в аэропорт.

Грэм отправил матери сообщение, написав, что приедет к ней часа через полтора. На последнее его сообщение она так и не ответила. Ему совсем не хотелось думать, что это дурной знак.

Впрочем, случись что-нибудь серьезное, она бы непременно ему позвонила.

Добравшись до места, они остановились у входа в терминал и вышли из машины, все пятеро. Гленн открыл багажник и стал доставать чемоданы, а Эмбер обнялась с родителями, стараясь держать себя в руках, как и в тот момент, когда они за ними приехали. Она не хотела расплакаться у них на глазах, чтобы они не разглядели маленькую девочку под маской девушки, которой вот-вот предстояло с ними расстаться.

Грэм подошел к Гленну, который, умилившись подобному излиянию родственных чувств, поставил чемоданы на землю и отвел взгляд в сторону, к линии горизонта.

– Даже странно, – с влажными глазами проговорил Гленн. – Пожалуй, я только сейчас понял, что скоро все наконец изменится.

– Там ты будешь чувствовать себя как рыба в воде, так что я за тебя не волнуюсь.