Впрочем, гости большей частью были одеты лучше, чем Томми, – казалось, они пожаловали сюда из самых престижных районов города. Однако никто не смотрел на него косо и не насмехался над ним. Он легко влился в разгоряченную толпу, которая занималась только тем, что трещала без умолку, танцевала и напивалась, чтобы чуть погодя разбрестись по темным углам. То был мир в другом мире, который, как только наступила ночь, распахнул перед Томми свои двери.

Уильям, брат Дилана, подошел к ним в компании двух парней, своих ровесников, – все трое были навеселе и держались развязно. Они обменялись между собой парой слов, но Томми ничего не разобрал – мешала музыка. Уильям передал Дилану какой-то конвертик, кивнул Томми, плеснул себе виски и стал протискиваться сквозь толпу в сопровождении своих спутников.

– Пробовал когда-нибудь такую штуку? – спросил Дилан, повернувшись к Томми и помахав у него перед носом парой квадратных промокашек, пропитанных ЛСД.

– Само собой, – сказал Томми, схватив одну. – Ты за кого меня держишь?

– Вот и прекрасно, – буркнул Дилан, кладя другую себе на язык. – С этой штукой совсем крышу сносит.

Томми последовал его примеру, стараясь не показывать, что слегка нервничает.

– Откуда заявился твой братец? – спросил он, глядя на внушительных размеров лестницу, по которой тот только что спустился.

– Что, любопытство разбирает, а? Погоди немного, и мы тоже туда пойдем. Не пожалеешь. А пока давай-ка поглядим, что у нас вон там, чуть дальше, идет?

– Давай, – ответил Томми и направился вслед за ним в другой конец зала, не сводя глаз с мелькавших вокруг девиц, одна красивее другой, которые словно сошли со страниц модного журнала.

И они вдвоем полностью растворились в этом мире вечного движения, среди десятков танцующих, разошедшихся под заводную музыку; и Томми, освободившись от всяких мыслей, с легким, как парус, сознанием, бросился в это море и, подобно всем вокруг, задергался в бешеном ритме, чувствуя, как исступление охватывает все его существо.

Минут через тридцать Дилан, который обливался потом не меньше Томми, подал ему знак следовать за ним к лестнице наверх. Поднявшись на этаж выше, они двинулись по длинному коридору, увешанному картинами в стиле абстракционизма. Одна из дверей справа вела в некое подобие кабинета со множеством старых книг и плазменным экраном на стене.

– Черт, интересно, кто здесь живет? – спросил Томми, разглядывая великолепный макет трехмачтового парусника.

– Близнецы, наши одногодки, Джошуа и Анна Зерфосс, если не ошибаюсь. Их предки вкалывают на каком-то промышленном предприятии, а сейчас они на все лето уехали в Европу и оставили их дома одних, прикинь? Надо бы спереть у них что-нибудь на память перед уходом.