Академия располагалась на одной из улиц старой Памплоны. В ней сохранялась определенная атмосфера: одинаковые деревянные парты пятидесятых годов со столешницами, наклоненными на тридцать градусов и до сих пор сохраняющими углубления для отсутствующей чернильницы.

Стоило нам войти, пожилая женщина попросила нас сохранять тишину, прижав к губам указательный палец. Пара рассеянных студентов делала вид, что заполняют варианты тестовых заданий. На последнем ряду мальчик лет двенадцати играл в «Майнкрафт», пристроив телефон между коленей и выключив звук. Старушка не обращала на него внимания или делала вид, что не замечает.

– Проходите в мой кабинет, – шепотом приказала она. – Не будем отвлекать ребят.

Мы с Эсти переглянулись и зашагали за крошечной женщиной, которая проворно лавировала между парт, за многие годы привыкнув их не задевать.

В кабинете обнаружилась целая коллекция фотографических снимков, от старых пожелтевших до безукоризненных современных. Взглянув же на книжные полки, стоящие позади пожилой женщины, можно было проследить за полувековой эволюцией канцелярских принадлежностей.

– Вы желаете записать к нам ребенка? Сейчас уже поздновато, лето почти закончилось, но мы что-нибудь придумаем. Когда дело касается детей, всегда можно что-нибудь придумать. Большинству из них требуется всего лишь привить навыки обучения, – говорила она, усаживаясь в кресло, которое явно было ей великовато, так что крошечные ножки зависли в десяти сантиметрах от пола.

Мы с Эсти смущенно потупились и поспешили внести ясность.

– Нет, мы вовсе не… Я лишь хочу сказать, что мы не собираемся записывать ребенка или что-то в этом роде. Мы приехали из Витории, расследуем преступление, которое нас привело в ваш город. Я инспектор Руис де Гауна, – объяснила Эсти.

– Надо же, не ожидала! Кто-то из моих учеников попал в неприятности?

– Не совсем так. Мы ищем ученика, который учился у вас много лет назад, в восемьдесят девятом или начале девяностых. Нам сообщили, что он окончил вечернюю школу. Вы же были официальным учебным центром, не так ли?

– Все верно сейчас у нас только дополнительные занятия по разным предметам – подготовка к вступительным экзаменам оказалась рискованным делом. – Она встала со своего огромного кресла. – Так что за ученик? Можете назвать мне какие-то данные?

– Его зовут Нанчо или Венансио Лопидана, – сказала Эстибалис. – Вряд ли вы о нем помните, но, может, сохранились какие-нибудь документы…

– Нанчо Лопидана… Конечно, я его помню. Добрый – малый, отличный ученик. Он был нашей гордостью, а оценками на экзаменах поднял престиж всей школы, – сказала она, с ностальгией поглядев на стену, увешанную дипломами. – Погодите, поищу в архиве его личное дело. Придется смотреть год за годом. Это займет какое-то время.