Она уселась на кровати и прочитала короткий, но детальный отчет.

Повреждение амулета со святым Христофором было вызвано, по мнению судмедэксперта, ружейным выстрелом. Она обнаружила пороховые ожоги и частичный след дроби. И, повинуясь импульсу, обработала амулет люминолом, который должен был показать следы крови. И она их нашла. Они не соответствовали группе крови Фрэнки Гомеса.

Она не понимала, что это значит.

Пайн позвонила в больницу, чтобы узнать о состоянии Джека Лайнберри. Оно не изменилось, и это было хорошей новостью, как ей объяснили. Там рассчитывали, что с каждым днем он будет становиться сильнее.

Она отложила телефон, оделась и задумалась, что делать дальше.

Им требовалось как можно скорее найти Майрона. Пайн опасалась, что он почувствовал опасность и решил сбежать. С его деньгами он мог уже находиться в другой стране, воспользовавшись частным самолетом. Но, когда она в последний раз с ним разговаривала, он выглядел совершенно спокойным. Если его что-то и тревожило, то сама Пайн, и информация о ее семье, которую она постепенно находила – в особенности о матери.

Быть может, его исчезновение никак не связано с ощущением, что вокруг него смыкаются стены. Но если он убийца, то сейчас мог готовить следующее преступление.

Пайн подошла к окну, посмотрела на главную улицу и увидела, как мужчины, одетые в военную форму времен Гражданской войны, расхаживают по тротуару. Некоторые держали в руках ружья, другие – свернутые спальные мешки, третьи – боевые знамена. Люди собиралась на обеих сторонах улицы. В это утро должен был состояться парад.

Она знала, что многие реконструкторы весьма серьезно относятся к своим костюмам и снаряжению, и даже к форме пуговиц и материалу, из которого они сделаны. Пайн никогда не испытывала энтузиазма по поводу воссоздания сражений той войны, но, если подобные мероприятия приносили городу столь необходимые туристические доллары, в них не было ничего плохого. Чтобы выжить, маленькие городки должны делать все, что в их силах.

Как и люди.

Она легла на кровать и посмотрела в потолок.

Все эти годы ее мать знала правду. Даже если Джулия или Аманда, или как там еще звучало ее настоящее имя, не понимала, кто такой Барри Винсент или зачем он здесь, она прекрасно знала свое прошлое. Знала, что все они оставались мишенями. Очевидно, даже полицейская система Соединенных Штатов не могла их защитить. И все же она отправилась на вечеринку к соседям, оставив на всю ночь маленьких дочерей без защиты.

Внезапно Пайн села на постели, словно кто-то хлестнул ее кнутом. Она не испытала озарения или откровения; ее охватил гнев, такая раскаленная добела ярость, какой прежде она не испытывала никогда. И она была направлена против ее собственной матери.