– Вы продолжили видеться? – спрашиваю я.

– Нет. Это была наша последняя встреча, – говорит он. – Единственный раз, когда я видел свою дочь. Софи была твердо намерена наладить отношения с мужем и сказала, что мне следует сделать то же самое с Кристен.

В комнату заглядывает охранник, и я жестом показываю, что у нас все в порядке.

– Что насчет ДНК? – спрашиваю я. – В ее теле нашли вашу сперму.

– В самом деле? – спрашивает он. – Мы с Софи уже очень давно не были вместе. Я бы не забыл что-то подобное, детектив.

– В самом деле, – говорю я. – Вы знаете, что это так.

– Вы уверены, что здесь нет никакой ошибки? Может, сперму подменили в лаборатории?

– В нашей лаборатории такого не делают, Коннор.

– А в других делают.

Я игнорирую это замечание и напоминаю Коннору о том, чего он уже не сможет изменить:

– Вы признали свою вину.

– Чтобы избежать смертной казни.

– Ну да, – говорю я. – Это было верное решение. Учитывая ваши отношения с Софи и вашу ДНК в ее теле, присяжные едва ли вас оправдали бы.

– Верное решение? – спрашивает он. – Я застрял здесь навсегда. Пожизненное заключение без права на освобождение. Я этого не вынесу. Я просто хотел все исправить. Хотел помогать людям. И посмотрите, к чему это меня привело.

– Вы же и здесь можете помогать людям, – говорю я.

Неудачная формулировка: прозвучало так, будто я пытаюсь его поддеть.

– Давайте не будем об этом, – говорит он. – Если здесь и есть люди, которым можно помочь, я их не встречал. Я работал официантом. У меня была жена. Я не торговал наркотой и никому не причинял вреда.

– Но вы убили Софи Уорнер.

– Серьезно? – говорит он. – С какой стати мне ее убивать?

– Не знаю, Коннор, – говорю я. – Может, она вас бросила? Вы хотели отомстить или что-то в этом духе?