Выслушав рассказ Летты, я покачал головой. Подозрения у меня были, и довольно сильные, но я все еще не был уверен до конца. Кроме того, использовав Летту (и ее тело) в качестве наживки, я неожиданно обнаружил, что мне это не по душе. Сейчас я уже жалел, что предложил ей участвовать в чем-то подобном.

Заметив, что я колеблюсь, Летта махнула рукой:

– Я позвоню ему завтра во второй половине дня. Или вечером. Может быть, даже в последнюю минуту – якобы мне нужно было как следует подумать…

Я кивнул, но в глубине души я вовсе не хотел этого.

Вернувшись в свой номер, я застал там Клея. Он ждал меня, стоя в тени возле окна, откуда ему были видны комнаты Летты и Элли. Солдат лежал на коврике у его ног.

– Мистер Мерфи?..

Я подошел к нему, и мы вместе увидели, как Летта закрывает за собой дверь номера.

– Я знаю этого человека, – продолжил Клей. – Видел его. – Он махнул рукой в направлении набережной. – Того, что с собакой…

– Откуда вы его знаете?

Клей достал телефон и продемонстрировал мне фотографию бородатого светловолосого мужчины, сделанную с расстояния нескольких футов. Как видно, мой спутник подобрался к нему довольно близко.

– Вы его сняли? – я не сумел скрыть своего удивления.

– Не так уж я стар, как вы думали!

Фотографировал он под небольшим наклоном и буквально сквозь толпу – сквозь щель между двумя прохожими, однако на снимке были хорошо видны и лицо, и – что еще важнее – татуировка на левом предплечье. Движением пальца Клей увеличил фото.

– Когда я работал на яхте, он привозил туда девчонок. Только привозил и никогда не увозил. Каждый раз он приплывал на другой лодке и каждый раз выглядел по-разному. Надевал другую одежду, гримировался.

– Вы уверены?

Клей постучал по экрану кончиком пальца.

– Сбрить или приклеить бороду легко, а вот попробуй сделать что-нибудь с татуировкой! А еще… – Клей немного помолчал. – В свое время мне довелось иметь дело с очень плохими парнями. – Он перевел телефон в обычный режим и сунул в карман рубашки. – Этот парень тоже из таких. У него черное сердце – черное, как сырая нефть.

На следующий день я поднялся за два часа до рассвета и занял наблюдательную позицию на набережной напротив мотеля, где жил бородатый ухажер Летты. Я видел, как в его окнах зажегся свет, слышал запах свежеприготовленного кофе. Наконец он появился в дверях. Без собаки. На нем был полосатый спортивный костюм и – вот странность! – никакой бороды. Светлые волосы тоже куда-то исчезли – парень был лыс, как коленка. Или, точнее, побрит наголо, только загорелый череп сверкал. Когда он повернулся, я заметил у него вторую татуировку – на шее, но что там было изображено, не разглядел. Двигался он быстро и по-кошачьи ловко. Я видел, как он прошел на мотельную стоянку, запрыгнул в «Порше Каррера»[40] и был таков.