– Нам необходимо знать, что написано на щите. Это может нам помочь.

Ледибаг задумывается на несколько секунд. Затем берет у входа папку с образцами. Кладет ее на пол и достает два листа.

На них напечатан алфавит, едва различимый среди плюща, кинжалов, рун и черепов.

– Папа, ты помнишь, что написано на татуировке этих людей? – спрашивает она ласковым голосом. Затем вновь показывает ему фотографию, на которой готические символы расплываются темной кляксой.

Ноль реакции.

Ледибаг подносит оба листа к его глазам. Однако тревожить его она не хочет и потому решает не заслонять ему телевизор.

На экране Кирк Дуглас кашляет кровью, подносит платок ко рту и вытирает подбородок со знаменитой ямочкой.

Мужчина в инвалидной коляске начинает шевелить левой рукой. Медленно-медленно подносит ее к бумаге.

Джон и Антония смотрят, затаив дыхание. Им не видно, на какие буквы он указывает, и те несколько минут, которые требуются ему для ответа, тянутся невыносимо долго.

– Эн. Бэ. Кью. Все верно, папа? NBQ?

Мужчина сжимает руку дочери.

Джон и Антония смотрят друг на друга.

Всего лишь три буквы.

Но они могут все изменить.

Лишь когда они выходят из салона, поспешно поблагодарив девушку и ее отца за их огромные усилия, Антония говорит вслух:

– Он полицейский.

27 Три буквы

27

Три буквы

У Джона Гутьерреса еще остались друзья.